— Из каких?
— Кры… кры… крылощевские, кашанские, милорютинские…
— Кашанских знаю, — нахмурился Корень. Он то ли говорил сам с собой, то ли вводил в курс дела Бориса и Наташку. — Так себе, мелочь. Но с гонором, тля. Я думал, мы всех их давно уже того…
Корень сделал многозначительную паузу.
— И о милорютинских слышал. Эти посолиднее были. Тоже не захотели примкнуть к Союзу. За что и поплатились. Да, Очко?
Каннибал коротко и судорожно кивнул. Борис слушал и мотал на ус. Выходит, тех, кто не желает становиться частью непонятного пока Союза, ждет не самая приятная участь. Ну да, Корень ведь уже ясно дал понять: кто не с нами, тот против нас…
— Зато ни кашанцы, ни милорютинцы теперь тресами не станут, — повернувшись к Борису и Наташке, резюмировал старшой егерей, — Мертвяков в тресы не берут.
Он снова перевел взгляд на пленника:
— Ну а крылощевские — это кто такие?
— Это наши, — сник Очко, — Я из них. Был…
— Из клана выгнали, что ли? — презрительно фыркнул Корень, — Натворил чего?
Очко помотал головой.
— Нет. Попали под хэдхантерский рейд. Весь клан в тресовозках увезли. Я один только остался.
— Тьфу ты! — в сердцах сплюнул Корень. — И много вас было?
— С полсотни.
— Полсотни тресов! — Корень неодобрительно прицокнул — Мать вашу! Лучше бы Союз до вас раньше добрался!
Очко вскинул было голову, но возражать не стал. А судя по всему, хотелось…
— Значит, в стайку сбились? — продолжал допрос Корень, — Людоедничаете? Трупожорствуете? Сами но себе, типа? Шакальничать порешили, да? Самым легким путем пошли?
Очко молчал. А что он мог сказать?
— Дай-ка угадаю… Из буферки двинули, потому что Союза боялись. А здесь, думали, авось пронесет, да? Думали, если на пятнистых нарветесь, хэды убивать все равно не станут? Думали, лучше в тресы, чем в могилу? Корень словно специально накручивал себя. Голова пленника втягивалась в плечи.
— Ну что молчишь, Очко? Куда язык засунул?
Пленник снова не ответил. Корень шумно выдохнул и задал совсем уж неожиданный вопрос:
— Кем раньше был?
— Кто? — Людоед поднял на него удивленные глаза. — Я?
— Ты.
— Когда раньше?
— До кризисов.
— Менеджер, — растерянно пробормотал Очко.
Корень усмехнулся.
— Менеджер? Ну и что же ты делал, менеджер?
— В каком смысле?
— В прямом. Чем занимался?
— Ну… — Глаза парня затравленно бегали. Он явно не понимал, к чему затеян этот странный разговор.
— Ну?! — поторопил Корень.
— Ну… — пленник пожал плечами, — офис…
Корень вздохнул. Опять повернулся к Борису и Наташке.
