На стенах висели картины. Все написанные маслом и все — британская романтическая школа начала девятнадцатого столетия: буколические сцены с симпатичными доярками и шлюпками под парусом, несущимися по бурному морю. Между двумя книжными шкафами — стойка для ружей, высокая, в викторианской манере, сделанная из орехового дерева и застекленная. В воздухе ощущался затхлый запах. То ли от старых книг, то ли от соломенной крыши. И никаких следов женской руки.
Пэгги поморщилась.
Мебель в гостиной казалась старой и подержанной. Два кресла рядом с огромным камином из «дикого» камня, а между ними овальный коврик. Кушетка у стены. Большой однотумбовый стол со старой пишущей машинкой «Селтрик» на одном краю и высокими стопками бумаг на другом.
Кэрр-Харрис опустился в кресло и махнул рукой гостям, указывая на кушетку. Они присели.
— И как мой дорогой друг, старый Генри? — спросил профессор. — Хотя, я понимаю, в нашем возрасте нельзя ожидать слишком многого от жизни…
— Он скончался, — сказал Холлидей.
— О боже… — пробормотал Кэрр-Харрис. Он глотнул виски и вздохнул. — Да. Генри был очень стар, — сказал он философски. — Как и я. — Он еще отпил из стакана и размышлял несколько мгновений. — А я ведь виделся с ним совсем недавно. «Обед мастеров» в колледже. Вы слышали о таком?
— В марте, — заметил рейнджер.
— Совершенно верно.
— Именно поэтому мы здесь.
— А! — многозначительно кивнул старик. — Значит, вы нашли меч. Я очень рад, молодой человек, что вы справились. Генри был уверен, что вы решите его небольшую загадку.
Уже очень давно к Холлидею не обращались «молодой человек». Он улыбнулся.
— Вы знаете о мече? — удивилась Пэгги.
— Само собой, я знал о мече, юная леди! Я знал о нем, начиная с «Почтмейстера». Сорок первый год. Где-то так…
— Почтмейстер… — задумался Холлидей. — Фотография на стене кабинета дяди Генри! Там вы и он.
— Верно, — согласился Кэрр-Харрис. — Ни я, ни Генри не делали тайны, что в годы войны работали в военно-морской разведке вместе с Флеммингом, тем самым молодым парнишкой, который потом написал все эти дешевые книжки…
— Джеймс Бонд! — подсказала Пэгги.
— Угу… — кивнул англичанин, приканчивая виски. Отставил стакан и, порывшись в жилетном кармане, выудил пачку сигарет без фильтра. Щелкнул зажигалкой, затянулся.
Холлидей привык видеть курильщиков, предававшихся пороку небольшими компаниями в специально отведенных местах. Поэтому его немножко покоробило, когда профессор столь небрежно закурил, да еще и не спросил разрешения у женщины. А если учесть, что дымившему перед ним человеку под восемьдесят… Да, Кэрр-Харрис определенно казался реликтом, явившимся из другого времени.
