быть мелодией, но стало набережными.
Стекло…
Ну и так далее.
Интонация, переносы фраз, удлинённая строфика. Почти не имеет значения, где оборвать цитату.
Но выразительнее всех остальных, чтобы не сказать «отвязнее», проводил время типа поэт Николай Байтов:
Сначала покупал камамберы.
Потом они мне все надоели.
Потом изобретал каламбуры
И с удивленьем грыз канделябры.
Высшая степень откровенности, которую может позволить себе поэт. Наверное, большое удовольствие за деньги Фонда Бродского с присущей российским поэтам неуравновешенностью грызть канделябры в Риме. Очевидно, госпожа Скандура, автор вступительной статьи, комментариев и составитель сборника, которая «занимается проблемами литературы ХХ века и её взаимосвязью с русской классикой», прошла мимо этого исповедального признания, так как её подкупила фраза Ивана Тургенева, «центонно» использованная шестидесятиоднолетним стихотворцем:
Утро туманное.
Ну а дальше уже авторское:
Еду в Равенну.
«…Ещё один поэт, Николай Байтов, – прямо-таки умиляется поэтическому подвигу гостя литературовед и особа, приближённая к Фонду Бродского, Клаудиа Скандура, – благодаря последнему замыслу Иосифа Бродского имел возможность написать стихотворение, которое начинается словами: «Утро туманное. Еду в Равенну». Да, что-то судьбоносное и боговнушённое есть в этой строке! Профессор Римского государственного университета Ла-Сапиенца г-жа Клаудиа Скандура в этом хорошо разбирается. Её перу принадлежит ряд литературоведческих работ, в том числе «Новая русская поэзия: поэма «Сортиры» Тимура Кибирова». Небезынтересна избирательность автора, в том числе тяга к российским «сортирам». Но не будем отвлекаться от темы.
«Мои слова простые, – объясняет нам Байтов, – но кто меня поймёт?».
Да нет, пожалуйста, не волнуйтесь, глубокоуважаемый стипендиат, которому, может быть, следует обратиться к автору монографий по психологии и психиатрии Б. Херсонскому, всё очень понятно. Как говорится, «только дремать и мечтать»:
Как обычно, на террасе
не сказать, чтоб я уснул –
в мутных мыслях потерялся…
Ночь металась. Ветер дул.
Уточним для тех, кто «не понимает»: это дул римский ветер. В мутных мыслях стихотворца.
К сожалению, подобное творчество не идёт на пользу увековечению славного имени выдающегося поэта Иосифа Бродского.
Рим совпал с представленьем о Риме…: Италия в зеркале стипендиатов Фонда памяти Иосифа Бродского (Joseph Brodsky Memorial Fellowship Fund) (2000–2008). –
