Для караванщика старик предложил вполне достоверную легенду. Дан — мастер-волшебник, который направлен на службу в храм Тшабэ. Прибыл издалека, очень издалека. Плохо знает обычаи этой части страны и ее географию. Поэтому ему понадобился проводник. Волшебники же, благодаря статусу, в принципе никому и ничего не должны объяснять. Шептунова такая позиция устраивала идеально.
Он создавал репутацию молчуна, агрессии ни словом, ни жестом не проявлял, предпочитая сдержанность и ровное дружелюбие. Погонщики, охранники и хозяин, привыкшие относится к представителям первой ступени с изрядной долей опасения, к Дану приглядывались. В душу не лезли, но дальняя дорога, как известно, сближает. Потрепаться вечером у костра желающих всегда находилось достаточно, и так Богдан узнал немало интересного. Предупрежденный стариком, он не показывал никаких фокусов и редко открывал рот. Однако вскоре понял, как ценят рассказчики свободные и неискушенные байками уши.
В общем, после недели, проведенной в пути бок о бок, он уже не вызывал прежних напряженных взглядов и наравне с прочими помогал в ежедневной работе. Ступени и касты отходили на задний план, когда речь заходила о выживании.
Им везло. Они проскочили перевал посуху за четверо суток и еще несколько дней преодолевали Холмогоры. Возвышенности чередовались с низинами, но широкий тракт, проложенный невесть когда, был куда лучше узких горных троп. Там, как с содроганием вспоминал Шептунов, он оставил пару лет жизни, особенно когда на поворотах тяжело груженые повозки кренились в сторону ущелий — узких и очень глубоких. А они вручную тянули их обратно веревками.
Когда местность стала не такой холмистой, Дан увидел железную дорогу какое-то время идущую параллельно с трактом. Поинтересовавшись у хозяина, он выяснил, что веток несколько, но для перевозок грузов ими не пользуются. Караваны куда дешевле, кроме того, через перевал рельсы не проложены. Железная дорога проходила по равнине, лишь немного захватывала Холмогоры и самый край побережья. По словам караванщиков, она была старой и изношенной. На починку же всегда выделялось недостаточно средств. Члены совета в столице провинции — Тшабэ — постоянно обещали заменить проржавевшие или построить дополнительные ветки, но дальше обещаний дело не шло. Пользовались тем, что есть. Несколько груженых составов, в конце концов, перевернулись. Пришлось латать дорогу, движение остановилось на недели. Было решено, что паровозом дешевле и проще доставлять людей, а грузы надежнее перевозить по старинке. Кроме того, караван строго шел из одной точки в другую, а по железке требовались две-три перегрузки. Товару на пользу это тоже не шло. Что-то разворовывали, что-то портили и теряли.
