Меж тем, Осирис, втянутый в спор отношений между полами, мучительно пытался вывернуться из ее цепких лап. Не уверен, что он часто разговаривал с самками на подобные темы. Думаю, что и точка зрения его на проверку оказалась бы куда как интереснее, но теперь икуб принципиально занял позицию противоположную барбуске. Кроме этого, Лидо говорила непрерывно, так что невозможно вставить и слова. Я удивлялся терпению Осириса и гадал, почему он просто не заставит ее молчать. Но в том, видимо, виновато "очарование" барбуски, проявляющееся в таком давлении, что легче было ей просто не мешать молоть языком. Да и безопаснее.
— Любви нет. Привязанности нет. Нет потребности любить. Есть простые желания, которые учеными писаками возвышены, красиво расписаны для дураков. Мы и звери отличаемся мало.
— Даже звери любят своих детенышей, — огрызнулся Осирис.
— Как же! Мать защищает детенышей ради продолжения рода, также и самки сходятся с самцами.
— А душа? А понимание и преклонение перед разумом? — Сделал последнюю попытку икуб, лицо его потемнело, в глазах сверкали опасные огоньки. Негодование переполняло чашу терпения Осириса и грозило вот-вот перелиться через край. Лидо расхохоталась и ткнула пальцем в мою сторону.
— О чем, по-твоему, думали боги, создавая эту женщину? Да я уверена, как только она обзавелась грудью, не было ни единой ночи, когда бы ты не ловил кобелей под окнами ее спальни. Ты спишь и видишь, как поскорее продать сестрицу богатому мужу и избавится от проблем.
Я покосился на мирно идущего рядом "бога", и подумал, что вместе с Осирисом они сначала убьют Лидо, а потом меня. Ох, плохая идея взять с нами барбуску. Хотя и в ее словах проскальзывало порой кое-что стоящее.
Осирис демонстративно плюнул и отвернулся.
Шли мы часа четыре. Город давно остался позади, пустынный пейзаж стал однородным, почва сухой и безжизненной. Лететь теперь мы не могли. Тащится по пустыне, слушать бесконечную болтовню и невнятные рассуждения Лидо оказалось тяжелым испытанием. Я не верил, что следы похитителей будут заметны настолько, что мы без труда найдем их. Скорее наоборот.
— Подумать только, — продолжала трещать Лидо, ни к кому конкретно не обращаясь, — тащится по пустыне в самую жару. И за какие-то жалкие десять процентов. Я все хочу спросить тебя, Кая, на какой диете сидишь?
Я вздрогнул, поняв, что стал жертвой барбуски, точнее объектом ее внимания.
— Знаешь, Лидо, не очень понимаю, о чем ты. Просто…я такая с рождения.
