— Я Лидо. Не повезло с сестричкой, верно? Видно, мужики на нее вешаются гроздьями? -
Совру, если скажу, что понял, зачем она это говорила. Осирис невежливо отодвинул сбитую тушку барбуски и спросил меня:
— Что это значит?
— Она поможет найти сокровище.
Осирис согласно кивнул и очень вежливым голосом попросил отойти с ним в сторонку. Я покорно отошел и грустно слушал, как икуб злобным шепотом ругал меня за беспечность и доверчивость. А затем интересовался, какого дивола творю такое безобразие. Рассказав, как сложилось, почему выхода в данной ситуации нет, я добавил гадость. Тихо проворчал, что если бы кто-то не увлекался анатомией…
Осирис злобно рыкнул, замолчал и задумался.
— А где остальные? — громко спросила Лидо, поглаживая морду смертельно недовольного этим Пилона.
— Какие остальные? — огрызнулся я, начисто забыв, о чем говорил с барбуской.
— Ты говорил о товарищах, а здесь только брат.
Бросив в мою сторону взгляд, исполненный яда, Осирис встрял в беседу. Он старательно изображал радушие. Получалось хуже, чем ему казалось.
— Милая Лидо, Кая говорила о коне. Он наш товарищ по духу, так как разделял все тяготы путешествия.
— Ага. Славная лошадка, — Лидо хлопнула Пилона по шее, и у меня похолодело в груди. Но пронесло. Лидо даже не подозревала, как близко к пропасти стоит. Только задергал ухом чаще обычного. Зато мрачный Осирис не выдержал, когда восторги барбуски переключились на него.
— Боги! — тонко взвизгнула она, — у тебя глаза разного цвета! Это знак…
— Девушка, — перебил обманчиво мягким голосом, взбешенный к тому моменту икуб, — хватит трепаться. Зачем ты здесь?
Лидо увяла, на ее плоском лице проявилась задумчивость.
— Мы договорились с Кайей, — буркнула она, — десять процентов от добычи и сокровище ваше.
— ЧТО!!? — я шагнул назад, глупо надеясь спрятаться за Пилоном. Осирис повернулся к выходу из города, в сторону пустыни, и резко сказал:
— Хорошо. Двинули.
— Потребность любить? Какая чушь! — воскликнула Лидо. Я молча плелся за ними с Осирисом, который, что удивительно, битый час пытался доказать свою точку зрения. В неравный спор его втянула барбуска, она же к тому времени замучила нас бесконечной, пустой, ядовитой болтовней. Пилон шел рядом и ни на что не реагировал. Но у меня самообладания не хватало, раздражение накатывало штормовым ветром, а в голове чаще и чаще возникали нехорошие мысли. Сомнительное везение — встреча в пути с неуемной барбуской… Ее вполне возможное вранье нам, противный характер, болтливость, жестокость и эгоистичность суждений. Возникала твердая уверенность — еще не раз я пожалею о том, первом решении позволить барбуске пойти со мной к остальным.
