К счастью, практически все бойцы гарнизона прибыли с запада и в конфликтах с восточными соседями не участвовали, поэтому делить им особо было нечего. Очень кстати пришлась идея Корнева со строительством посада, на территории которого и были поселены прибывшие русичи. Было построено что-то вроде общежития для семейных ватажников и казармы для холостяков. Ляшков старался как можно меньше афишировать факт появления своих соотечественников перед местным населением. Почти все время то Егор, то Сергей проводили у границ фогтии с небольшим отрядом для защиты пограничных поселений, иногда их сопровождал Емелин. Но до столкновений с противником дело не доходило. Небольшие группы мародеров при их появлении старались убраться восвояси. Чтобы не раскрывать перед противником истинной численности своего воинства, ребята каждый раз брали с собой не более пяти одних и тех же воинов, одетых в ливонскую одежду. Последние дней десять — двенадцать в отношениях с соседями вообще наступило непонятное затишье, в связи с чем на некоторое время Ляшков распорядился прекратить патрулирование, ограничившись лишь наблюдениями агентуры из числа местных сервов. Регулярные конные прогулки, тем не менее, приносили ощутимую пользу: парни научились более-менее сносно держаться в седле. Каждодневные тренировки с оружием и постоянное ношение железа также потихоньку делали свое дело. Даже толстяк Корнев подтянулся и стал стройнее. Щебенкин тоже не отставал от друзей, но большим нагрузкам его старались не подвергать, пока не срастется сломанная ключица. Живчикова вместе с Фридрихом занималась всеми хозяйственными и экономическими вопросами фогтии. При посаде было устроено нечто вроде больницы, в которой Татьяна при помощи Арсеньевой и Греты принимала обращавшихся с травмами и болячками обитателей замка и окрестных селян. Девчонки потихоньку учились ездить верхом и привыкали к средневековому быту. Егор старался как можно больше загружать друзей различными делами, чтобы как-то отвлечь их от тоскливых мыслей о родных, оставшихся в прошлой жизни.
Плавное течение жизни феодалов-землевладельцев было прервано самым неожиданным образом.
В один из последних летних дней конца августа Егора разыскал встревоженный Петер:
— Ваша милость, прискакал мальчишка из Плуксне, от старосты. Говорит, что с важным сообщением.
— Ну, где он, показывай.
Гонец, ожидавший у ворот, оказался веснушчатым белобрысым подростком лет двенадцати отроду. Из его слов выяснилось, родственник старосты из Плуксне, серв кавалера Шварценкопфа, по секрету сообщил о том, что его господин на днях готовит нападение на Грюненбург. Зловредному соседу каким-то образом стало известно о смене владельца замка, и теперь он решил попробовать на прочность нового фогта. Точная дата нападения была неизвестна.
