Охранник
у двери подъезда
с отрешенным
видом пялился
куда-то вдаль,
за Андрея. Высокий,
массивный, явно
из бывших борцов,
мужчина имел
странное вооружение:
на его поясе
висела обычная
милицейская
резиновая
дубинка - тот
самый пресловутый
"демократизатор".
Выходит, главными
противниками
этого охранника
являлись отнюдь
не мутанты. И
еще странное
предупреждения
Игоря. Ладно,
сказал не болтать
- значит не будем
болтать. Тем
более, что и не
сильно хочется.
А
на улице поднялся
ветер. Уже третью
неделю шли
дожди, небо
затянулось
серой пеленой,
в воздухе кожей
чувствовалась
влага - лето,
не смотря на
календарный
июнь, никак не
хотело наступать.
Сверху опять
принялась
срываться
морось. Андрей
поежился. Надоело.
Куда он сорвался?
Зачем идет? За
призраком. Нет
нигде женщин.
Человечеству
суждено умереть.
Выродиться,
причем в пределах
одного поколения.
Может где-нибудь
в Бразилии или
Аргентине,
правда, и сумеют
клонировать,
наконец, человека,
но для России,
Европы, Северной
Америки наступает
конец света.
И будет он ни
описанным в
Библии пришествием
мессии или
воспетым
скандинавскими
сагами Рагнареком.
Нет. Все будет
гораздо прозаичней
и страшней.
Просто через
полвека в холодной
нетопленой
комнате уснет
последний на
весь город, на
всю страну, на
весь континент
старик. А на
утро с губ его
не сорвется
облачко пара
- колкие льдинки
покроют лицо...
-
Андрей! - окрик
появившегося
в дверном проеме
Хруста заставил
военного отвлечься
от печальных
мыслей. - Пойдем
со мной. Тебя
уже ждут.
Капитан
оправил форму,
снял кепи, провел
рукой по волосам,
опять надел
головной убор
и быстрым шагом
направился
было за "сторожевиком".
-
Не так быстро,
браток, - охранник
сделал шаг
вперед, - волыну-то
разряди.
Андрей
не стал пререкаться,
молча отсоединил
магазин от
автомата, передернул
затвор. Конечно,
почему нет,
все-таки он на
прием к "правлению"
идет...
Громила,
удовлетворенно
хмыкнул и уступил
дорогу.
Некогда
парадная лестница,
начинавшаяся
сразу за входом,
вильнув между
грязных стен,
с давно осыпавшейся
штукатуркой,
вывела Андрея
с Хрустом на
второй этаж,
где их уже ожидала
гостеприимно
распахнутая
дверь кабинета.
Игорь
посторонился
и пропустил
капитана вперед.
...Просторная
комната; серый
уличный свет
струится через
решетки на
четырех больших
окнах. Прямо
посреди кабинета
- длиннющий
стол, накрытый
красным бархатным
полотном, по
центру - стеклянный
графин с пятеркой
граненых стаканов.
Вдоль стола,
на скрипящих
кожаных креслах
- пятеро же седых
мужчин. Совет
старейшин
Глубокого.
Обычные с виду
деды, совсем
не ровня тем
портретам,
которые висели
над ними и изображали
знаменитых
лидеров советского
государства
и немецких
идеологов
коммунизма.
И только секунду
спустя в дальних
углах комнаты
глаз различил
еще двух мужчин,
на поясе которых
красовались
деревянные
пистолетные
кобуры. Не иначе,
"Стечкины".
