Бережок | страница 16



И стая перелётная
Порой шумела:
«Да! Уютная, дремотная,
Отличная вода!»
А в дымные, военные,
Грохочущие дни
Река покрылась пеною
От огненной брони.
Изрыта, протаранена,
Прострелена до дна,
Была она изранена,
Но выжила она.
Чужой её не сделали,
Не взяли в плен враги.
И ты речонку смелую
Теперь побереги.
Чтоб людям было весело
И облачку легко,
Чтоб солнце куролесило:
«Не речка — молоко!»
Чтоб стая перелётная
Не крикнула:
«Беда! Негодная, болотная,
Погибшая вода!»

РЫБА

Сейчас даже подумать удивительно, что с нами когда-то было такое: жили мы с сыном на берегу океана, ходили к бухте смотреть, как рыбачат другие, а сами не поймали ни одной рыбы.

Наконец и мы соорудили удочку, накопали у берега юрких морских червей и отправились на рыбалку по плавучим мосткам, протянутым от берега к поставленному на прикол старому пароходу. Не было на нём уже ни матросов, ни капитана, и только на корме сидел старичок вахтенный и пускал из трубки дымок. Сначала дымок был по-дневному белым, потом голубым, потом накалялся, как проволочка в огне, золотился, и тогда по качающимся мосткам один за другим начинали топать на вечерний лов рыболовы.

Первым шагал вразвалку бывалый водолаз, который хорошо знал, где водится рыба.

За ним — старый боцман, который когда-то ловил в Антарктиде китов.

Потом — взявший отпуск командир корабля, капитан третьего ранга.

За командиром шлёпали мальчишки, а за мальчишками со своей удочкой мы. Ловить большую рыбу.

Все уселись поближе к корме, свесили с мостков ноги, наживили крючки и метнули лески. Грузила быстро пошли вниз сквозь бегущие по воде ребристые облака и сопки. Мы проводили их взглядом и стали ждать.

Прошёл рядом, выбираясь в океан, теплоход, приподнялся на синей волне, гуднул: «Ну как?»

Мелькнул вверху самолёт, глянул вниз: «Ну что?» А могучие портовые краны, грузившие вдали на судно машины, далее не повернулись: «Смотреть-то не на что!»

В глубине, под заросшим днищем парохода, колебались травинки, ползла по дну сонная морская звезда, сверкали мальки, а рыбы не было. Курил на корме старичок, сердито сопел рядом с нами командир корабля, а рыбы всё не было.

Но вот справа, на краю бухты, солнце присело на дома, потёрлось о крыши, и зазолотился, заалел в прозрачной дымке весь большой город. И облака, и дома, и краны.

И тут внизу, под кормой, в загоревшейся воде, засеребрились, зашныряли крупные рыбьи спины.

Водолаз откинулся назад, потянул леску, и на мостки вылетела тяжёлая серая краснопёрка!