Ночной корабль | страница 50



Месяц, день и год,
Названье лагеря… Потом – забвенье…
А в это время из родных долин,
Где грай вороний раздавался раньше,
«Калоша» в обессиленный Берлин
Былинною вступала великаншей.
НОЧЬ
Ночь давно поругана людьми,
Ночь ушла из неба городского,
А его прожгли насквозь и снова
Полосуют вширь и вдоль плетьми.
Щупальца прожекторов упорно
Шарят в том, что было темнотой,
И во мгле кроваво-золотой
Ночь поэтов кончилась позорно.
Как ей уцелеть, куда спастись,
Навсегда скатились с небосклона,
Где ослепли звезды от неона,
Где огнями затопили высь.
Но когда сойдет, дыша прохладой.
Час покоя к городским садам,
Вспомни: ночь заночевала там,
Хоронясь за каменной оградой.
Ночь теперь в забвенье, в тишине…
Загляни в бассейн, кусты раздвинув:
Вот она, средь бронзовых дельфинов,
Черная, лежит на черном дне.
ПТИЧКА
Птичка была невеличка,
С наперсток. Еле видна.
Я не знаю, какая кличка
Этой птичке людьми дана.
Боясь разбудить земную
Зелено-синюю сонь,
Рассвет подошел вплотную,
Но придержал огонь.
Вот тут-то она и слетела,
Падучей звездой мелькнув,
Одна в целом мире пела,
Раскрыла крошечный клюв.
Одна на земле туманной,
Одна в пустыне небес,
Брала на флейте стеклянной
Серебряный фа-диез.
И черные голые сучья
В моем раскрытом окне
Тянулись ко мне, как созвучья,
Сложившиеся во сне.
ФОНАРЬ
Январский снег кружился тихо…
В тумане тюлевых гардин
Качала белая шутиха
На черной палке апельсин.
Легла оранжевая долька
На старый книжный переплет,
А в целом мире были только
Зима, печаль, фонарь и лед.
Но есть ли что на свете проще
Воображенья?.. Полдень, зной
И апельсиновые рощи
Над средиземною волной,
Среди зубчатых скал – заливы,
Звон мандолины, плеск весла,
И на холме, в тени оливы,
Ленивый бубенец осла –
В свободном творческом размахе
Ко мне слетели с высоты…
А за окном, как черепахи,
Ползли продрогшие зонты…
ВЫСКОЧКА
Отдыхает буря, сад расчистив,
Все углы хозяйственно прибрав.
Уложила стопки желтых листьев,
Расчесала пряди мокрых трав
И легла в простор стеклянно-звонкий
Любоваться сквозь решетки рощ,
Как сложили зонтики опенки,
На поляну стряхивая дождь.
Тут каштан и спрыгнул! Круглый, гладкий,
Убежавший от семьи герой,
В курточке на бархатной подкладке,
Крытой лакированной корой.
До чего прекрасен, и свободен,
И бездумно устремлен вперед!
Глазки неощипанных смородин
Жадно смотрят на его полет:
Для какой он разоделся свадьбы?
Для каких готовится побед?
Покатиться бы за ним, догнать бы,
Поглядеть бы, поморгать бы вслед!
Он бежит, владея садом целым,
Жарким пурпуром осенних риз,