— Я прикинул на пальцах, доходы дона Калоджеро скоро догонят доходы вашего превосходительства здесь, в Доннафугате.
Наряду с богатством росло и политическое влияние: Седара стал заправилой либералов в деревне и во всей округе и был уверен, что его выберут и пошлют депутатом в Турин.
— А до чего они задаются, не сам Седара — он слишком хитер, — а, к примеру, его дочь: вернулась из колледжа Флоренции и теперь расхаживает по деревне в широченных юбках и с бархатными лентами на шляпке.
Князь молчал. «Да, эта дочь его, Анджелика, придет сегодня вечером к обеду; любопытно взглянуть на принарядившуюся пастушку. Неверно, будто здесь ничего не изменилось: дон Калоджеро теперь не беднее меня! Но ведь в конце концов все это предусмотрено: это и есть цена, которую надо уплатить…»
Молчание князя обеспокоило дона Онофрио; он решил, что своими россказнями о деревенских пересудах вызвал недовольство хозяина.
— Ваше превосходительство, я подумал, что вам неплохо принять ванну, должно быть, она готова.
Дон Фабрицио внезапно ощутил усталость. Было уже почти три часа, а он после такой тяжкой ночи девять часов провел под жгучими лучами солнца! Князь чувствовал, что пыль забилась в каждую мельчайшую пору его тела.
— Спасибо, дон'Нофрио, что вы об этом подумали, и за все остальное спасибо. Увидимся вечером за ужином.
Он поднялся по внутренней лестнице; прошел через комнату гобеленов, через голубую, потом через желтую гостиную; сквозь опущенные жалюзи пробивался свет, из его кабинета доносился приглушенный бой маятника часов Булле. «Какой покой! Господи, какой покой!» Вошел в ванную, тесноватую, побеленную известкой комнату; посреди комнаты в полу, выложенном шершавыми кирпичами, виднелось отверстие для стока воды. Сама ванна — огромный сосуд овальной формы из листового, покрытого лаком железа, желтого снаружи и серого изнутри, — возвышалась на четырех прочных деревянных подставках. На гвозде, вбитом в стену, висел халат, на одном из веревочных стульев лежало белье, на другом покоился костюм, еще хранивший следы пребывания в сундуке. Рядом с ванной большой кусок розового мыла, щетка соответствующих размеров и завязанный узелком платок с отрубями — сюит их намочить, и засочится ароматное молоко; тут же огромная губка, одна из тех, которые ему присылал управляющий поместья Салина.
Сквозь не завешенное окно в ванную врывались безжалостные лучи солнца.
Князь хлопнул в ладоши; вошло двое слуг, каждый нес по два наполненных до краев ведра: в одном был кипяток, в другом — холодная вода; так они ходили взад и вперед, пока не наполнили ванну. Князь рукой попробовал воду — хороша. Отослал слуг, разделся, погрузился в ванну. Вытесненная непомерно большим телом, вода полилась через край. Намылился, соскреб грязь; от тепла стало легко и хорошо. Он разнежился и чуть не задремал.
