— Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Да, да, он был могучим, настоящим рыцарем. Одним из лучших в истории. Ведь не случайно слава его пронеслась через века.
— Как пронеслась, если я ничего не слышала о нем?
Он поцеловал меня в нос и придвинул бедра ко мне так, что ткнулся естеством в мой живот.
— Что за нетерпение! Ты слышала о нем. Понимаешь, Сюркот не было его настоящим именем.
— Ладно. — Я положила голову на его плечо. — Ладно, слушаю.
— И вот состоялся большой турнир, на который отовсюду съехались рыцари, чтобы показать свою удаль. В гонках колесниц, рукопашных боях один на один, дуэлях. Турнир должен был выявить лучшего из рыцарей. Некоторые из них были молоды и неопытны, другие приехали продемонстрировать свою силу, победив соперников в чужих странах. Сюркот превзошел всех и по окончании турнира был провозглашен императорским двором лучшим рыцарем. Император одарил его туникой из малинового шелка, которую Сюркот обязался с гордостью носить до конца своих дней. Он также попросил милости у императора.
— Какой милости?
Я провела кончиком пальца линию от мошонки до конца его естества.
— Он попросил, чтобы ему предоставили в следующий раз возможность помериться силами в очном бою с врагом императора.
— И?..
Я облизала палец и вновь провела ту же линию.
— Так вот, разразилась война между персами и христианами. Лидеры двух империй согласились, вместо того чтобы рисковать жизнями многих воинов, решить исход войны поединком лучших воинов от каждой стороны. Император совещался со своими полководцами, когда в палаты ворвался Сюркот, чтобы напомнить о данной ему милости.
Его глаза блестели от возбуждения. Я соскользнула с постели и проделала языком то, что раньше делала пальцем. Несколько мгновений он молчал, и я могла слышать его дыхание.
Затем он продолжил:
— Император не хотел возлагать такую ответственность на плечи столь молодого воина, но он был человеком слова и наконец согласился.
Сюркот отправился за море в Святую землю в сопровождении сотни воинов под командой центуриона. Но боги не помогли им в этой экспедиции.
Я бросила на него взгляд.
— Боги? Я думала, они были христианами.
Брови Гевина взметнулись.
— Не важно.
Я приняла в рот всю длину его естества и затем освободила его.
— Море было бурным, и волны бросали их судно как щепку. Двадцать пять дней их болтало по морю. Сюркот бросался от борта к борту корабля, поскольку при всей своей рыцарской доблести его желудок не выносил морской качки.
