Вечером ко мне зашла Маххати. Я никогда не видела ее такой испуганной. Мои родители не одобряли моего общения с низкородной, но не рассказывать же им, что и Маххати эсо. Даже детьми мы были обучены скрывать имена своих друзей ото всех, пусть самых близких людей, сейчас же и подавно. Маххати изо всех нас, девушек-эсо, которых я знала, была самой красивой. Действительно красивой. Наверное, даже Айсин-кайриэш была ненамного лучше ее. Я знала, что многие сватались к ней, но, как и всем эсо, ей нелегко было завести семью. Наверное, ей выберут хорошего мужа среди клановых эсо или среди эсо дружественного или родственного клана. А пока клан хорошо платил ей, так чего же от добра добра искать? Родители ее были довольны и усердно поддерживали слухи, что у Маххати есть богатый покровитель. Обычное дело. Низкородных девушек даже во вторые жены не берут, а наложницей разве что самая бедная согласится стать, куда лучше принять так называемое покровительство.
Маххати просто дрожала. Ночи были уже довольно теплыми, но трясло ее так, словно она только что побывала на заснеженном перевале в горах. Я впустила ее и заперла дверь. Маххати прислонилась к стене, озираясь по сторонам. Я быстро налила из большой бутыли зеленого стекла крепкого вина. Усадила ее на тахту и набросила на плечи покрывало из легкой и мягкой козьей шерсти.
— Пей, сестрица, — успокаивающе проговорила я. — Что произошло? Что с тобой?
Маххати попыталась ответить, но вдруг разрыдалась, жалко всхлипывая и подвывая. Какой позор для эсо! Хорошо, что никто не видел.
— Я… я хочу отречься, Шахумай, — еле выговорила она. — Отречься при всех, чтобы все знали! Я боюсь! Я не хочу!
— Маххати, милая, — попыталась ее успокоить я, — кому мы-то нужны? Мы совсем молодые эсо, мы ничего толком не знаем во всех хитросплетениях здешней жизни, что мы-то значим?
— Как будто ты не боишься! — ревела она, впрочем, уже не так отчаянно.
— Боюсь, конечно. Но ведь все мы умрем когда-то. Ты лучше думай, что на все воля богов, что если они пожелают твоей смерти, то уже никто и ничто тебя не спасет, а если не захотят, так тебя и самый изощренный убийца не достанет!
— А вдруг захотят?
— Ну…
— Я не хочу умирать так, в страхе! Когда неожиданно, это не страшно, а так — я не хочу! Шахумай, — она подняла на меня огромные заплаканные глаза, — Шахумай, а где Кайаль? Где он?
— Он ушел по делам роана, — не моргнув глазом солгала я.
— Дела роана? Шахумай, да не держи ты меня за дуру! — взвизгнула она. — Какие дела роана, если сейчас замиренье? А… — она попятилась от меня, — а… значит, вы… вы убиваете?
