Обыскивай дом, не обыскивай — бесполезно. Проникать в дом незаметно мне удавалось уже не раз. Это была пока подготовка. Пес меня знал. Можно было бы сделать это в любой момент, но мне хотелось полностью увериться в том, что меня не заподозрят, и что прийти и уйти я смогу беспрепятственно. Почуять меня теперь мог бы только эсо, прошедший такую же школу в монастыре, как и я. Но Харанхаш-хасэ вряд ли был эсо. И вряд ли эсо был хоть один из его телохранителей. Это тоже было не раз проверено. Один эсо сумеет узнать другого по сотне еле заметных признаков, имеющим значение только для них.
Айсин нравилось играть в добрую покровительницу. Мне досталось много красивых платьев с ее плеча, хотя Тийри, как воспитанная в строгости деревенская девушка, стеснялась надевать их, да и манеры у нее были мужиковатые. Мне даже — завидуйте — было дозволено мыть и одевать красавицу. Правда, Тийри никогда не обнажалась в присутствии госпожи — что поделать, мы в старинной строгости воспитаны.
Мой план был разработан до мелочей. Ускользнуть из дома потихоньку от стражи для меня уже давно сложности не представляло. Естественно, и войти в дом незаметно для них мне было легко тоже. Проделывали, и не раз. На сей раз в подливку к фазану было примешано снадобье, вызывающее жажду. Уроки у Хлика даром не прошли…
Уже совсем стемнело. Из своего убежища на кухне мне было слышно все, что говорилось в комнате. Вскоре из комнаты послышалось:
— Радость моя, не принесешь ли вина? Или воды? Видно, в том фазане, что ты подала сегодня, было слишком много пряностей.
— Сейчас, господин мой.
— Возьми светильник.
Айсин показалась на пороге. Она была совсем нагой. Да, эта женщина была прекрасна. Она шла так плавно, так грациозно, словно небесная танцовщица, что смиряют гнев Анхаса-бари. Огонек бронзового светильника с ароматным маслом мало помогает в темноте, скорее, слепит. И потому красавица кайриэш не заметила, как и обо что споткнулась. Светильник упал и погас.
— Что там? — послышалось из комнаты.
Ответил ему уже мой голос. Впрочем, почти неотличимый от голоса Айсин. Подражать голосам нас тоже учили. Она же лежала на полу — есть на шее такие точки, что если хорошенько нажать, то человек мгновенно потеряет сознание. А если ударить — то не очнется никогда. И все же мне было жаль причинять ей пусть и мгновенную боль — у нее было такое прекрасное, почти совершенное тело…
— Светильник уронила. Но тебя я найду и во тьме, господин…
