— Ой! Мамочки! Да разве такие красивые госпожихи бывают! Ой, ну смотрите!
Надо ли говорить, что глупенькая кайриэш быстро попалась на лесть. Потаскавшись за ней некоторое время, Тийри успела разговорить Айсин и разжалобить ее своим несчастным потерянным видом. Короче, у Айсин появилась усердная и преданная служанка, с которой кайриэш делилась всеми своими бабскими тайнами. Сначала она мне только расхваливала своего покровителя — при его приходе меня безо всяких церемоний выставляли. Но потом снизошла и показала его мне.
— Ох! Какой мужчина! Как я завидую тебе, ты пользуешься его милостью, о сестрица! — стенала Тийри.
— Правда, хорош? Хочешь, познакомлю? — соперницы во мне она не видела.
— Меня? Да вы что! Да как мне показаться ему на глаза? Я же со стыда сгорю, ни ступить, ни молвить не умею… Нет, сестрица, никак нельзя!
— Да что ты! Не бойся, он добрый! — расхохоталась она.
На другой день она насильно, за руку подтащила меня к своему покровителю. Изображаю смущение, прикрываю лицо рукавом, говорю еле слышно и то и дело норовлю упасть на колени. Хасэ отнесся ко мне снисходительно. Сказал пару слов, но внимания почти не обратил — конечно, мне не сравниться с Айсин. Но теперь меня воспринимали как необременительный придаток к красавице. Как к деревенщине, которую можно послать за вином или сладостями, выставить на улицу, ежели надо уединиться. Меня и выгоняли безо всяких церемоний. Всегда, когда господин оставался со своей возлюбленной, дом перед этим осматривали его телохранители. Да и осматривать-то было нечего. Кайриэш жила как и все ее сестры по ремеслу в маленьком домике под красной крышей, похожем, скорее, на разноцветный фонарик, особенно вечером. Иногда квартал веселых женщин просто весь светился по вечерам, особенно в дни праздников. Но домик Айсин был не в веселом квартале — кайриэш, имевшие богатых покровителей, селились в более уважаемой части города, ближе к клановым домам. Домик был маленьким, с крохотным садиком и колодцем. В доме была кухня, где и жила служанка, гостиная, она же спальня, где кайриэш принимала гостей, да кладовка, разделенная надвое — в одной половине припасы, в другой — пожитки кайриэш. И еще был в доме злющий псище, который бросался молча и с маху рвал горло взрослому мужику. Пса звали Кайх, и на шее у него был шипастый бронзовый ошейник, а грудь, брюхо и спину прикрывала кожаная с бляхами сбруя, так что сразу не убьешь. Да и попробуй кто забраться в дом к любовнице такого человека! Найдут и выпотрошат.
