– Кит отправился на конюшню посмотреть на лошадей, – сообщила она, ни минуты не сомневаясь, что Уорбек пришел в оранжерею в поисках сына. – Скорее всего он там пристает ко всем по очереди, чтобы разрешили помочь кормить лошадей. Сначала я пыталась уговорить его пойти со мной, но что такое цветы для пятилетнего мальчика? Они и вполовину не так интересны, как животные.
– А как же иначе? – благодушно согласился Уорбек. – Кстати, я уже видел Кита и говорил с ним. В тот момент он стоял на перевернутой бадье и чистил самую кроткую кобылу под надзором этой симпатичной ирландки, его няни, а тот, на кого это занятие было изначально возложено – некий младший подручный по имени, если не ошибаюсь, Макс, – бросал восторженные взоры. – Он помолчал, по-прежнему освещенный солнцем так, что невозможно было видеть выражение лица, и пояснил: – Надеюсь, понятно, что объектом восторга была не лошадь и не новоявленный грум, а хорошенькое рыжеволосое создание.
– Мисс О’Дуайер и в самом деле пользуется успехом, – сказала Филиппа со смехом. – У нее по крайней мере два явных ухажера и Бог знает сколько тайных…
Уорбек ничего не сказал на это. Он шагнул внутрь и прошел к столу, на котором Филиппа в конце концов пристроила кувшин. Так как снова установилась теплая погода, часть стекол с теневой стороны была снята, и в оранжерее царила приятная прохлада. Филиппа занервничала от растущей неловкости. Она зачем-то подняла шляпку и перчатки, лежавшие на столе среди пустых горшков, совков и садовых ножниц, передвинула корзину. В большой вазе того же рисунка, что и кувшин, уже стоял букет, сделанный ею перед самым появлением нежданного гостя. Он был составлен из голубых дельфиниумов и амарантов, бледно-розового душистого горошка и мелких кремовых розочек.
– Краски так нежны, что страшно прикоснуться, – сказал Уорбек с улыбкой.
Как странно он улыбался! В сумеречном зеленоватом свете оранжереи его улыбка ощущалась, почти как ласковое прикосновение. Филиппа поморгала, уверенная, что у нее снова разыгралось воображение.
Но теперь она видела его глаза. В них плясали смешинки, которые когда-то так очаровали ее. В тот их первый день Уорбек называл ее лесной нимфой из сказки, а она отчаянно кокетничала с ним… чем и заслужила поцелуй. Боже! Как она тогда рассердилась. Но его это ничуть не смутило.
Филиппа улыбнулась счастливому воспоминанию. – Это получилось случайно, – честно призналась она. – Все очень просто: леди Гарриэт любит цветы и сама за ними ухаживает. У нее много цветов, самых разных. А я только выставляю ее питомцев на всеобщее обозрение.
