Я подошел туда, где они сидели, что-то рассматривая. Я взял у них журнал, после чего один сказал:
— Но ты же взял его вверх ногами. Ты даже не знаешь, как держать эту штуку!
К моему стыду я обнаружил, что он был прав. Я сел между монахами и стал рассматривать удивительную картинку. Она была коричневая, я бы сказал даже, цвета сепии, и изображала странно выглядящую женщину. Она сидела на высоком столе перед еще большим столом, и в предмете, стоящем перед ней на столе, было видно отражение этой женщины.
Ее одежда очень заинтересовала меня, она казалась длиннее монашеской мантии. У женщины была удивительно тонкая талия, которая казалась туго затянутой. Ее руки были довольно полными. Посмотрев на ее грудь, я буквально вспыхнул от смущения. Вырез был чрезвычайно низким — опасно низким, — и, к своему стыду, я испугался того, что может произойти, если она наклонится. Но на этой картинке она сидела, держа спину прямо.
Пока мы сидели и разглядывали картинку, пришел еще один монах и стал позади нас; мы даже не заметили его. Кто-то спросил:
— Что же она делает?
Только что вошедший монах склонился над нами и, прочитав надпись внизу, торжественно объявил:
— О! Она всего лишь приводит в порядок свое лицо. Сейчас она красит губы, когда закончит, то примется за карандаш для бровей. Это называется косметикой.
Все это не укладывалось у меня в голове. Косметика? Губная помада? Карандаш для бровей?
Я повернулся к монаху, читавшему по-английски, и спросил:
А к чему ей отмечать, где находится рот? Она что, так не знает?
Он рассмеялся и сказал:
— Некоторые из этих людей красят в красный или оранжевый цвет свои губы. Они полагают, что так выглядят более привлекательно. После этого они красят брови и даже ресницы и, закончив со всем этим, покрывают разноцветной пылью лицо.
Все это показалось мне очень странным, и я спросил:
— А почему она не закроет одеждой верхнюю часть своего тела?
Все засмеялись и обратили свои радостные взоры на картинку, словно бы стараясь разглядеть, откуда я это взял. Монах, читавший нам, рассмеялся громче всех и сказал:
— Если бы ты видел этих западных людей на вечеринках, ты бы нашел, что они очень плохо прикрывают свою грудь и еще хуже то, что находится ниже талии.
Я старательно изучил все картинки, стараясь понять, что на них изображено. Я не представлял себе, как женщина может передвигаться в такой неудобной одежде. Казалось, у нее не было ног, однако ее одежда двигалась за ней, волочась по земле. Вскоре я позабыл обо всем, когда услышал, как монах приступил к чтению другого журнала:
