Доктор Патрике ждет нас в кабинете прокурора, углубленный в чтение свежей газеты. — Где это вас носит, господа?
Он вскакивает со стула и идет нам навстречу, словно бы он — хозяин этого кабинета и донельзя рад гостям.
Доктор невысок ростом и кажется намного старше своих пятидесяти.
— Я решил сам ознакомить вас с результатами экспертизы, — объясняет он нам свое присутствие в кабинете, — поскольку дело оказалось отнюдь не простым. К тому же я предположил, что у вас, возможно, будут вопросы ко мне.
Он берет со стола свой портфель, открывает его и достает оттуда документ, который мы ждем с таким нетерпением. Первый экземпляр он протягивает мне, второй — прокурору и смотрит на нас с видом взрослого, одарившего двух малолеток леденцами на палочке.
Я жадно проглатываю заключение экспертизы. Ну его, это стандартное вступление, всю эту специальную терминологию! Они меня всегда раздражали. А, вот и то, что меня интересует. Наталкиваюсь сразу же на формулировку, которая мне никогда прежде не встречалась: «двузначный случай». Поглядываю на прокурора — он внимательно читает акт экспертизы. Кошусь па доктора Патрике — он спокойно ждет, скрестив руки на груди. Не удерживаюсь, спрашиваю напрямик:
— Доктор, что значит «двузначный случай»?
— Вот именно! — присоединяется ко мне и прокурор.
— Очень просто — это значит, что я но в состояния установить однозначно, от чего умер Кристиан Лукач — от морфия или от асфиксии. Одно лишь, несомненно: он умер, удушенный не петлею, не сразу, а, вероятно, долго висел в ней, задыхаясь. Я говорю «вероятно», потому что с тем же основанием можно предположить, что он умер от интоксикации морфием в тот самый момент, когда повесился или был повешен.
Первым вскидывается прокурор, словно укушенный змеей:
— Что значит — был повешен"?
Доктор Патрике не скрывает своего удовлетворения по поводу реакции прокурора и отсылает нас вновь к своей формулировке:
— Случай двузначен. Двусмыслен. Преступление? С тем же успехом это могло быть и самоубийством. Короче говоря, для нас это дело пока что запутанное.
— Доктор, уж вы, пожалуйста, не считайте нас малыми детьми! — сердится прокурор.
Я делаю ему знак, чтоб он взял себя в руки, и принимаюсь методически, вопрос за вопросом, за доктора:
— Вы определили у него, я вижу, камни в почках?
— Именно. Несмотря на свою молодость, покойный был просто-таки заводом по производству камней. Судя по положению одного из них, находящегося в мочеточнике, можно с уверенностью сказать, что у покойного в момент смерти был острый приступ почечной колики, то есть каменной болезни, сопровождаемый чудовищными болями.
