- Дела
срочные, брат,
скоро увидимся.
– Но его ободряющей,
почти отцовской,
улыбки Ершик
не дождался,
только проводил
взглядом широкую
спину. Да, дела...
5.
"Комсомольские"
В
шее скоро начал
слышаться
хруст, как у
старого Владимира
Афанасьевича,
но и не смотреть
на потолок он
не мог, невозможно
удержаться.
Неужели человечество
когда-то было
таким могущественным,
что могло создать
эту красоту?
Уже одни тоннели,
пронизавшие
землю в разных
направлениях
казались творением
высших сил, не
может быть,
чтобы их построили
такие же люди,
у которых две
руки, две ноги,
и голова впридачу.
А украсить
бетонный свод
такими картинами...
Кто способен
на это? Ершик
даже не разглядывал
деталей мозаики,
впитывал ощущение
красоты целиком,
как чудо. Его
родную станцию
украшали только
повторяющиеся
на желтых плитках
и металлических
ажурных вставках
волнистые
линии, он как-то
спросил Сан
Саныча, что это
значит, а тот
ответил: наверное,
море, Рига-то
– приморский
город... И замолчал
надолго, видно,
вспомнил что-то
своё.
Ершик
долго бродил
по платформе,
потом пытался
продать хоть
пару книг, но
никто не купил.
Теперь, придя
в себя после
первого ошеломляющего
впечатления
от этой необыкновенной
станции, он
почувствовал,
что люди нервничают,
поглядывают
с опаской в
тоннели. Если
на Проспекте
Мира он только
слегка ощущал
общее тревожное
настроение,
то здесь, даже
зная, что прямо
сейчас ему
ничего не угрожает,
Ершик тоже
начал приглядываться
к черным дырам
в конце платформы.
Стоило отойти
ненадолго от
Старого, как
снова он почувствовал,
что один в незнакомом
месте. Поскольку
никакой выгоды
от Комсомольской-кольцевой
он больше не
ждал, а любоваться
на нее можно
бесконечно,
Ершик дал себе
слово обязательно
еще раз рассмотреть
здесь всё как
следует. А куда
денешься? Обратно
только через
Кольцо... Теперь
для перехода
на другую линию
ему нужно было
не подняться
наверх, а наоборот,
спуститься
вниз. В длинном
коридоре люди
и жили и торговали,
лоток с книгами
заинтересовал
его, приценившись
к одному из
сборников
сказок, какие
и ему в руки
попадались,
Ершик еле удержался,
чтобы не присвистнуть:
вот жлобы! У
него на Проспекте
покупают за
гроши, а здесь
продают… Ноги
несли вперед,
а голова была
занята сложным
арифметическим
подсчетом:
сколько начального
капитала требуется,
чтобы честно
заплатить
ввозную пошлину,
а сколько выйдет
чистой прибыли,
если отдать
сталкерам
столько же, как
и раньше… Это
в том случае,
если мать сразу
же, как только
он покажется
на Рижской, не
оторвет ему
голову, и он
вообще сюда
еще попадет
в ближайшие
годы до совершеннолетия!
Переход он
проскочил и
не заметив,
включился в
реальность
только наткнувшись
на очередь к
пропускному
пункту на «красную»
линию. Раз уж
где-то тут находится
Старый, то и
ему сюда надо,
подождет Кольцевая.
