Мне понравилось это делать.
И думаю, что понравиться снова.
Не дождавшись его ответа, она прикоснулась к его груди и застонала.
— Да.
Мне нравится.
Возможно она и не смущалась, до этого.
Возможно, она покраснела от удовольствия.
Он прокашлялся.
— Нет мы не договорили.
Почему ты не боишся смерти?
— Ничего не вечно, все имеет свой конец, — сказала она
— Я хочу сказать, тебя в ближайшее время убьют, и хотя я ненавижу
даже мысль об этом, ты не увидишь, что я плачу об этом.
Я знаю, что это случится, и я принимаю потому что не могу изменить.
Я пытаюсь жить, пока могу.
Пока мы можем.
Я хочу забыть об этом, и хоть немного радоваться жизни.
Он почувствовал, как под его глазом дергается мыщца.
— Меня не убьют.
Она успокоилась, и часть возбуждения спала.
Его это немного расстроило, но виду он не подал.
— Ну сколько тебе можно повторять? — сказала она.
Ты не сможешь справится с ангелом, который прийдет убить тебя.
— Тогда скажи мне.
Ты променяла свое бессмертие на удовольствия и немедленно прибежала ко мне.
Ты ожидаешь, что я смогу его тебе доставить.
Почему ты сделали все это, почему ты сдаешься и полагаешься на меня, если я должен погибнуть?
Она печально улыбнулась ему.
— Я лучше проведу с тобой немного времени, чем ни сколько.
Ее утверждение, напомнили ему слова которые Парис сказал ему в ту ночь, как она появилась.
Он не ошибся в этом.
Они были.
— Ты напоминаешь мне моего друга.
Очень глупого человека.
— Тогда я глупая, раз выбрала не его.
Лучше дурак который играет в игру, чем то кто стоит в стороне.
Он угрюмо оскалился.
Он был готов зареветь, дежа при одной мысли, что она могла быть с кем-то еще.
Гнев тоже злился.
Не на Оливию, на Париса.
Демон спроецировал картнику, голова Париса на блюде, а тело где-то далеко.
Аэрон немедленно успокоился.
О нет, ты этого не сделаешь.
Ты оставишь Париса в покое.
Она моя.
Нет, моя, вспыл он, и только после понял, что он сделал.
Я имел в виду, что она не принадлежит не одному из нас.
И сказал тебе именно это.
Теперь пожалуйста заткнись?
— Ну что, разговор окончен? — Кончиком пальца Оливия провела по его плоскому животу и кружила вокруг его пупка.
— Или может нам сделать его немного интереснее? — она посмотрела на него, прикусив нижнюю губу..
— О, я знаю, что мы можем обсудить.
Действительно ли, можно умереть от удовольствия?"
О, черт, нет.
Она не просто так это спросила.
Не осквернить ее.
— Мы никогда не узнаем.
Он сел, желая оттолкнуть ее и уйти оставив ее одну.
В одиночестве.
Возбужденную, но в полном одиночестве.
