Она свободною рукой
залезла в брюки и взяла
в свою ладонь... ах. Боже мой,
что за разврат? ну и дела...
Но что ж,... я покорился ей,
Вадим прочел нам про елду,
на сцену уж взошел Андрей,
я подал знак - сейчас приду.
Все это было как во сне
стихи и нежная рука...
Вы можете не верить мне,
я сам не верю. Но пока
все расходились по домам,
когда гул вечера затих,
я вглядывался в лица дам
красавиц много было там,
но не было ее средь них...
А то б я показал друзьям.
"У нас будет маленький" (реакция куртуазного маньериста)
"Вставив в зубы сигарету "Данхилл"..."
(А. Добрынин)
Вставив в зубы "Ротманса" окурок,
я кричал на вас в тени акаций:
"Я вам не какой-нибудь придурок,
надо было, блин, предохраняться!"
Изжевав и выплюнув окурок,
глядя зло на кружева и ленты,
я кричал: "Но я по жизни юрок,
и платить не стану алименты!"
Жадно закурив другой окурок,
я кричал, как спятивший слоненок,
я кричал: "Довольно глупых жмурок,
кто сказал, что это мой ребенок?"
Вы, все это выслушав, беззвучно
как стояли, так и повалились.
Боже мой, как с вами стало скучно.
А ведь как мы раньше веселились!
"Да, предохраняться надо было"
буркнул я в акациях у пруда.
Облик ваш гримаса исказила,
я ж ушел на цыпочках оттуда.
В честь чего вы стали юной мамой?
Вы б хоть мое мнение спросили!
Я вас звал своей Прекрасной Дамой,
но сегодня вы меня взбесили.
Воскресенье
Нет, невозможно все любить:
Тупые гвозди звездных неб,
Покой равнин, убогость быть,
И тех, кто зряч, и тех, кто слеп,
Нелепого искусства гон,
И смерть, и славу и слова,
И смех, и роскошь всех времен,
и нищие цветы у рва,
Любить уметь, любить любовь,
Ожесточаться по годам,
Волнением тревожить кровь,
Означенную к холодам,
Глядеть на стебли и кресты.
И на портрет, чтоб не остыть,
Где лишь сочувственная ты...
И невозможно все любить!
Мальчик чумазенький
Каждое утро, радостный, ты просыпаешся,
теплой водою с песнями ты умываешься,
ты заправляешь коечку, гладишь подушечку,
сладкой истомой манят тебя потягушечки.
А в это время западный мальчик чумазенький,
с впалою грудью, чахнущий и грустноглазенький,
катит свою в шахте с углем вагонеточку,
чтоб получить вечером мелку монеточку.
Каждое утро, гладкий, довольный, сияющий,
в школе встречаешь добрых и верных товарищей,
пахнет цветами светлая комната классная,
нежно ерошит вихры твои солнышко ясное.
А в это время западный мальчик горбатенький
гробик несет, спотыкаясь, для младшего братика,
он схоронил мать, отца, двух сестренок, трех дедушек,
