– Что?
– Как только увидишь, какая я на самом деле.
– А какая ты на самом деле?
– Совершенно ненадежная. Может быть, как и ты. Некоторые люди просто не могут не влюбляться, и ты, по-моему, из таких. И я тоже, но потом влюбленность пройдет, и, если я разлюблю раньше, для тебя это будет тяжело.
– Я тебя не разлюблю, Амариллис.
– Будешь любить во веки веков?
Я вспомнил Ленор и не нашелся, что ответить.
Амариллис взглянула мне в лицо:
– Ты уже обещал любить кого-то во веки веков?
– Да, но то было другое.
– Другое – в каком смысле?
– Во всех, Амариллис. Слишком долго объяснять. Пожалуйста, не надо меня допрашивать… Ты же можешь сама понять, что я чувствую! Можешь почувствовать!
– По-моему, ты чувствуешь то же, что и я. Я люблю влюбляться, но не знаю, что такое любовь. Она вроде фейерверка – вспыхнет и озарит все небо, а не успеешь глазом моргнуть, как уже снова темно, и ничего не осталось, только запах пороха. А что потом – не знаю, ни разу не дождалась. А ты?
– То, что со мной было раньше, – это совсем не то, что сейчас.
– А что сейчас?
– Сейчас я люблю тебя. Ты не похожа ни на кого из тех, кого я знал раньше. Ты совсем другая, и я от этого сам стал другим. Хочешь – верь, хочешь – не верь, но я все равно ничего не могу с собой поделать. Так что и пытаться не стоит: будем идти дальше, пока идется. А шагну за край – туда, значит, мне и дорога.
– А кто-нибудь уже шагнул вот так за край из-за тебя?
– По-моему, ты сама предложила раскрываться понемногу, как водяные лилии.
– Все равно ты уже ответил. Люди сплошь и рядом такое друг с другом вытворяют. «Если ты меня поцелуешь, я превращусь в прекрасного принца», – сказал лягушонок. «Спасибо, – сказала принцесса, – но пусть лучше у меня будет говорящий лягушонок».
– Ну вот, а ты мне и подпрыгнуть толком не даешь.
– И как же мы скоротаем время до сеанса грез?
– Погоди, – спохватился я. – Надо дозаправиться.
Я поднялся и двинулся было за добавкой, но старик сосед уже тащил к нашему столику поднос с двумя пинтами и двумя большими виски.
– За вас и за юную даму! – объявил он, усевшись на свое место и приподняв стакан.
– И за вас с Квини! – подхватил я, и мы с Амариллис тоже подняли стаканы. Я заметил, что себе он добавки не взял, и забеспокоился: уж не вынудил ли я его сроим угощением на благородный жест не по средствам?
– Я настроилась на тебя не подумав, – гнула свое Амариллис. – Мне просто необходимо было установить связь хоть с кем-нибудь. А насчет тебя у меня возникло хорошее предчувствие, вот я тебя и выбрала. И вот пожалуйста – ты по горло увяз в моих чудесах.
