– Любое личное дело превращается в политическое. Кругом политика.
– Ох, Боже. Парень просто делал свое дело. Люди, мимо которых мы ехали по дороге к могилам, наверняка сразу выхватили сотовые телефоны. И сообщили типу в фургоне, что тут разъезжают какие-то ненормальные. Он был обязан нас выставить. А если бы мы не уехали, обязан был вызвать полицию. Потом к нам подвалил бы какой-то говнюк из полиции на слоновьих ножищах – так что я поступил абсолютно разумно.
– Нет, это как раз политика.
Я часто понимаю обезьянью жажду насилия, желание двинуть кому-нибудь костью в лоб. Азаль мне нередко внушала такое желание, и внушила теперь. Она мне перечила. Угнетала меня. Расстреливала из пулемета мои мозги. Изрешечивала, посмеиваясь над пробитым телом, сквозь которое сочился свет. Я был уткой в никогда не закрывавшийся охотничий сезон.
Потом она сказала ни с того ни с сего, должно быть, чтоб снова меня испытать:
– Ну, давай.
– Чего?
Азаль стала расстегивать кофточку. Ох, нет, только не сейчас. Джонни, Джонатан и, тем более, Джон Томас сейчас просто не может.
– Не слишком удачная мысль возобновлять отношения.
– Кто сказал, будто мы возобновим отношения?
– Я устал.
– Сама справлюсь.
Тут я понял – вот это политика. Все, что угодно, только не секс. Азаль пристроилась рядом, началась возня.
– Может быть, это я хочу тебя убить, – прошептала она, хоть, наверно, подразумевала герменевтическое[19] исследование лингвистического использования садомазохистских откровений Эдипа на кушетке у психиатра.
Мне надо было б взглянуть на собственные ступни, не вынесены ли туда сноски. Я сдался – будь что будет.
А потом вдруг, приложив больше силы, чем намеревался, столкнул ее с себя. Она грохнулась на пол, чуть не ударилась головой о журнальный столик, взглянула на стекло, едва не ткнувшись в него лицом, а потом на меня.
– Ты сделал мне больно.
– Дай передохнуть.
– Ты это сделал нарочно. – Она указала на портрет шаха. – Мой дядя работал в САВАК. Знаешь, что такое САВАК?
– Угу, угу, секретная шахская служба. Не сумели вернуть его, перебрались сюда. Теперь служат на автозаправках, да? Или спиртным торгуют. Я несколько раз покупал бутылки у пары бывших палачей. Похоже, ты мне угрожаешь?
– Правильно. А теперь проваливай отсюда к чертовой матери. Раздевайся. В этой одежде ты не уйдешь.
Я переоделся в ванной, а выйдя, увидел, что она зачем-то направилась в гараж. Бросился к своей машине, повернул ключ зажигания – двигатель не завелся.
