– Должно быть, здорово, когда живое существо так предано тебе и полностью зависит от тебя, – сказала она однажды, и Дафф уловил нотку зависти и тоски в ее голосе.
– Боюсь, если собаки этой породы отдали кому-то свое сердце, то все остальные будут для них на втором месте, – ответил Дафф. – Надо купить песика, который составит тебе компанию. Волшебство твоей сказки немного поблекло, да?
– Нет, совсем нет, – поспешно выпалила она, боясь получить выговор за пагубное пристрастие к ожиданию чудес, и тогда может вскрыться правда, которую она скрывала даже от себя; Клуни действительно разочаровал ее.
– Не чувствуй себя обманутой, Харриет, – сказал он, касаясь ее лица. – Твое необузданное воображение работает без устали, вот ты и ждешь невозможного. С возрастом все придет в равновесие. А пока подумаем насчет твоей собственной собаки.
Но Харриет сама нашла себе собаку, и это было вдвойне приятно, так как досталась она ей в борьбе.
Теперь, когда дни становились все холоднее и холоднее, Харриет взяла привычку выходить после завтрака покормить птиц. Она храбро противостояла неудовольствию Агнес и совершала набеги на кухню за объедками.
– Чудачка вы, – качала головой Агнес. Но однажды она встретила Харриет хитро прищурившись. – Ну, получают все это не ваши пернатые подружки, я так думать, потому что еда исчезать, не успеет свинья глазом моргнуть, и, если вы прикармливать крыс, сам вовсе не будет доволен, вот что я вам говорю!
Но птичью еду воровали не крысы. Харриет спряталась посмотреть, кто бы это мог быть. Облезлый худой пес аккуратно протиснулся между железными решетками запертых ворот, затем осторожно доковылял до двора и накинулся на угощение. Объедки исчезли молниеносно.
– Ох, бедняжка, ты, видно, с голоду помираешь! – воскликнула пораженная такой скоростью Харриет, выходя из своего укрытия. Пес бросил на нее затравленный взгляд и поспешно ретировался через решетку.
Харриет никому не сказала о налетчике, но подговорила Молли каждый день оставлять кости и мясные обрезки без ведома кухарки и целую неделю кормила пса, не делая попытки приблизиться, чтобы не напугать его. Однажды утром она набралась смелости и подманила собаку. После долгих колебаний животное подползло к ней на животе и позволило погладить себя. И после этого девушка была вне себя от радости, потому что каждое утро пес ждал ее и, преодолев барьер страха и подозрительности, с жаром бросался к ней.
Пес был обыкновенной дворнягой, но глаза у него были красивые, мягкие и темные, в них светились теперь доверие и любовь. Какое-то странное чувство грустной нежности охватывало Харриет, когда ей приходилось прогонять собаку туда, откуда она пришла, но в конце концов она твердо решила: раз Дафф пообещал ей собаку, то у нее будет или эта, или никакой, разве не сам пес выбрал себе хозяйку? Кому бы он ни принадлежал, судя по тому, как с ним обращаются, его вряд ли откажутся продать.
