Мы бесконечно долго кружились в танце, улыбаясь друг другу. Мы чувствовали близость и легкость. Ты вела меня. Я расслаблялась. У меня кружилась голова от невесомости. Музыка была в нас. Я доверилась тебе, твоим рукам. Мы не останавливались — ведь так гармонично — наш танец. Бокал шампанского где-то на столе, и мне хорошо.
Только в тот момент я не предполагала, что это твои последние минуты. И ты не предполагала.
Я помню наш танец.
14. Я не знаю, что произошло на самом деле. Сейчас мне не нужно этого знать.
15. Когда размышляешь, время бежит очень быстро. И вот я уже далеко за пределами кладбища.
А может быть, я была не на кладбище, а на прогулке? Сейчас я приду домой, а вечером придёшь ты. Я приготовлю что-нибудь вкусное (надо зайти в магазин, купить продуктов). Ты удивишься накрытому столу и наверняка спросишь, какой сегодня праздник, а я отвечу, что праздника нет, что мне приснились твои похороны, и я так испугалась, так испугалась… Что я очень тебя ждала с работы, что не смогла бы пережить твою потерю, что весь день думала об этом страшном сне и безмерно рада, что ты сейчас со мной. Что после этого кошмара я поняла, как ты мне дорога, что ближе тебя у меня никого нет. Я счастливая просто от того, что ты вернулась с какой-то там работы, на которую ходишь каждый день. Я, наконец-то, произнесла бы, что люблю тебя.
Я буду целовать тебе руки и плакать.
— Ну что с тобой?— удивишься ты.
— Ужасный сон такой. понимаешь?— тихо буду повторять я.
Я буду целовать тебе руки и плакать.
Ты обнимешь меня и успокоишь. Скажешь, что сон — это просто сон, что ты — рядом. Мы будем стоять, обнявшись на кухне, пока не засвистит чайник.
Мы сядем за стол, и ты будешь есть приготовленную мной еду — так приятно смотреть на тебя. Ты держишь вилку совсем не так, как я. Я опасаюсь, что моя стряпня была неудачной, но нет. Всё — вкусно. Тебе понравилось, и ты попросила меня почаще готовить.
Конечно, я буду готовить тебя.
16. Прогулка? Нет.
Я вышла с кладбища.
Троллейбус, автобус, трамвай, метро. Я еду, как мне кажется, по направлению к дому. Думаю, что я— в метро. Оно большое— я не должна его ни с чем спутать.
Вокруг люди. Я чувствую себя совсем маленькой. Я чувствую себя открытой, обнажённой перед ними. Я честна в своих эмоциях, как ребенок. И не важно, что я сейчас молчу, что я сейчас не плачу от отсутствия слёз. В горе не задумываешься о том, как ты выглядишь. В горе ты настоящий. Все люди спрятаны за взглядом равнодушия, за книгами, за разговорами, а я сижу обнажённая. Мне холодно. Я замерзаю. Моя душа простыла.
