Но сегодня я здесь оказалась одна.
И поэтому мне стало немного страшновато.
Нет, я выразилась неточно. Я испытывала не страх, нет, а благоговение, которое всегда касалось моей души, когда я вспоминала:
Открылась бездна, звезд полна.
Звездам числа нет, бездне – дна.
Для меня эти строки были как мантра. Произнеся их шепотом, я опустилась на колени и погрузилась в медитацию.
Прошло какое-то время, и мысли успокоились, чувства угомонились, а сознание раскрылось бездонности звездного неба. Ушел страх, боль одиночества, разочарование оттого, что Лекант оказался лишь моей выдумкой… Я раскрывалась навстречу звездам и в какой-то момент услышала их пение.
Разве вы не знаете? Звезды поют. И если в сознании все чисто и ясно, то можно немного, в меру своих человеческих сил, подпеть им. Спеть свою историю, свою радость, свое горе.
И наступил миг, когда я запела.
Я пела о том, как странно быть и не быть человеком, как трудно найти любовь, а встретив ее – не понять. Я пела о горечи разочарований, о неумирающей надежде на встречу с любимым, о том, что смерть – еще не повод для расставания…
Я пела, и надо мной медленно вращалось звездное небо.
Я допела свою песню и встала с колен. Покой и умиротворение снизошли на меня. Я достала из кармана золотое перышко. Оно нежно светилось, и мое стеклянное сердце преисполнилось радости. Радости такой чистой, какая бывает только в детстве.
Баюкая перышко в ладонях, я пошла к выходу, и тут из-за колонны вышел некто. В плотном сумраке храма не было возможности разобрать, кто это – человек или нелюдь, женщина или мужчина.
Существо заступило мне дорогу. Направив на него свет перышка, я различила черты мужчины и вроде бы человека.
– Позвольте мне пройти, сударь, – максимально вежливо сказала я. – Я спешу.
Он стоял не двигаясь.
– Ну коли вам угодно изображать из себя дорическую колонну, изображайте. А я пойду.
Я сделала шаг…
И тут он протянул мне руку. Ладонью вверх.
На его ладони сияло золотым светом такое же, как у меня, перо.
– Кто ты? – прошептала, отступая, я.
Наступила пауза, в течение которой было слышно, как поют звезды.
– Ты не узнаешь меня, Тийя? – спросил он.
О, этот голос!
Как я могла не узнать!
Дура набитая!
– Лекант, – прошептала я, чувствуя, что ноги меня не держат.
Он, кажется, улыбнулся и взял меня за руку. Тепло и нежность, охватившие меня при этом простейшем действии, невозможно было спутать ни с чем.
– Идем на свет, – попросил он. Его голос обволакивал, как шелк.
