10033 год до нашей эры по современному летоисчислению
Ливень стоял стеной. Яростные капли разили землю, оставляя целые выемки. Периодически казалось, что водные струи прерывались, отдыхая, и за дело брался град. Застывшие "голубиные яйца" заставили попрятаться всё живое. Небо пылало гневом, отрицая саму жизнь, и старалось изничтожить сам лик земли.
— Он бы ещё метеоритный дождь послал. Тоже мне, тученагнетатель, — презренно обронил Миромир и перехватил обоюдоострый топор покрепче, не сводя глаз с крышки землянки.
Топор в руках рыжевласого древнего периодически вспыхивал синим. Зримая аура окутывала оружие и, казалось, что метеоритный топор дышал. Блёклые, розоватые руны вдоль остриёв светились едва-едва. Слабо-ощутимая вибрация проходила по рукояти, словно напоминая, что не стоит её сжимать до белизны пальцев. И так не выпадет, пусть хозяин не беспокоиться.
Светловолосый, как блики самого света на солнечных камнях, богатырь Родослав, привстал с лежанки и расправил широкие, как валуны плечи. Мощные скулы раздвинули челюсть, зевнул во всю мощь лица. Небесно-синие глаза подёрнула поволока, обронил скупо:
— Повремени силы, брат. Он ещё далеко. Будет к полуночи.
— Да по мне, так хоть сейчас. Всё равно мой ребёнок родиться и будет топтать эту землю, хочет он того или нет, чёртов ревнитель. Всё не может смириться, что выбрала смертного бессмертному…
— Я тоже не сразу смирился… И тебе понадобилось бы немало времени, чтобы меня разубедить.
— Но я справился, пусть и она не сразу признала меня мужем.
Лилит вскричала, дёрнувшись на соседней лежанке. По щекам потекли кровавые слёзы. Багровые капли добежали до скул и исчезли, словно иссохнув. Они не успели коснуться смоляных волос. Девушка прикусила губу и почти выгнулась дугой, презрев округлый живот. Но сильная, холодная ладонь Мары легла на лоб, седовласая дева прикрыла глаза и ладонь на лбу роженицы вспыхнула синим. Лилит отключилась. А холодные губы богини едва слышно прошептали:
— Ещё не время, Лилит. Дай ему впитать последние силы. Не торопи предначертанное.
Часы тянулись, как смола древа. Мир над землянкой укутала чёрная пелена, и яркое око взошло над миром, вспыхнули звёзды, утопая в молоке, как мелкие мошки. Миромир не находил себе места, слоняясь из угла в угол. То и дело поглядывал на спящую жену и тревожно подёргивающийся живот. Не рождённый то затихал, то снова принимался биться изнутри, требуя скорейшего выхода. Удары становились такими, что Лилит бросало из стороны в сторону. Мара распростирала над челом белые длани, которые при каждой передаче успокаивающего импульса покрывала сеть морщин и кожа становилась сухая и жёлтая. Синий холод на время заставлял плод угомониться, но вскоре тот возобновлял попытки.
