Но Сёма после лечения в безымянной больнице потерял чувство реальности. Перед ним стоял просто враг, а за плечами был просто брат. С матерью. Неизвестно, какие силы обрела первая созданная женщина за тысячелетия существования и прибрела ли вообще, но по слёзам на щеках мог с уверенностью сказать, что ей не до драки с вшивой собакой.
— Уходите, Лилит. Спасите брата. Мне ещё пса усыплять. Я позже догоню.
Лилит вновь подняла сына на руки и уверенной походкой зашагала к выходу. Громила бросился наперерез.
Сёма даже на сверхскорости, с горящим телом ступеней и расширенным потоком восприятия реальности не ожидал от себя такой прыти. Одно дело драться, отключая сознание и доверяясь бессознательному бойцу внутри и совсем другое видеть каждый кусочек мира с нескольких ракурсов, зреть каждое движение оппонента и просчитывать, видеть его следующие движения за мгновение до настоящего.
Это новую форму боя принял так же легко и неосознанно, как первый вдох ребёнка после рождения. Знание было приятным. Вдобавок Меченый одним касанием раздул в теле не только едва тлеющую жизнь, но и подбросил в костёр новых дров — ступеней. С семнадцатой по двадцать первую взлетел без труда — эта ступень возможностей брата. Но, то ли у умыслом, то ли без, брат Скорпиона пробросил ещё на две вперёд, оставив на двадцать третьей. После "внешности человеческой" пришли "управление материальным телом" и "постижение дара души человеческой".
Эти слова на физическом языке значили гораздо меньше, чем они являлись по сути. Сил от открытых врат вполне хватило, чтобы волкодлака контрударом снова отправило в самый угол, сбивая пару каталок-труповозок.
Лилит остановилась у самой двери, кивнула и вышла. Сёма, махнув на прощанье, обратился к пособнику эмиссара:
— Как звать-то тебя, мохнатый?
Противник подскочил и, пинком отбросив каталку, как жалкий мячик, ринулся в бой. Его удары походили на царапанье кошки. Открытые ладони со скрюченными пальцами разрезали воздух в тех местах, где должен было находиться Сёма. Но блондин упрямо уходил от каждого и завершал всякий выпад пинком или подножкой. Когда мужик в третий раз врезался в каталку, Сёма покачал головой:
— Когда человек задаёт вопрос, по правилам этикета другой человек обязан на него отвечать. По крайне мере, если он не риторический. А мой как раз таков.
— Патикулис, — почти прорычал волкодлак.
Сёма согласно закивал:
— Ну вот. Теперь я хоть знаю, что написать на могильной плите.
