Моргана крепко вцепилась в руку пилота.
– Пожалуйста, – умоляла она. – Не верьте ему. Я встретила их один раз в посольстве, и все.
Пилот с сочувствием взглянул на ее испуганное лицо. Он принял решение.
– Сеньорита Мэллори останется здесь, – повторил он.
Витторио пожал плечами.
– У нас есть способы заставить вас переменить свое решение, сеньор, – заметил он. – Я не сомневаюсь, что вы в душе герой, но как насчет остальных пассажиров? Готовы ли они рисковать своей жизнью ради женщины, по поводу которой у них к тому же до сих пор остались некоторые сомнения?
Кое-кто из пассажиров при этих словах пришел в ужас, однако пилот был непреклонен.
– Не думаю, чтобы вы осмелились убить кого-нибудь из нас без разрешения своего командира! – смело заявил он.
– А откуда вам известно, что у меня нет такого разрешения? – ледяным тоном осведомился Витторио.
Пилот сжал кулаки:
– Тогда давайте начинайте. Стреляйте в нас. Мы вас не боимся.
Витторио в бешенстве посмотрел на своего товарища, который отпрянул назад под этим полным гнева взглядом, и Моргана поняла, что он больше, чем кто-либо другой, повинен в провале плана Витторио. Не пытаясь силой вывести ее из самолета, Витторио развернулся и вышел наружу. У Морганы подкосились ноги от напряжения, и она рухнула в проход между креслами.
Пилот стремительно бросился вперед и, прежде чем охранник успел сообразить, что он собирается делать, выхватил у него из руки пистолет и ткнул ему под ребра.
– Двигайся! – резко бросил он. – Живей!
Охранник был захвачен врасплох. Глаза его вспыхнули бешенством, но он ничего не мог поделать. Он шагнул вперед, пилот шел за ним по пятам и, когда они подошли к выходу из самолета, распахнул дверь и угрожающе крикнул:
– Вон!
Лестницу, приставленную к входу, уже убрали, и охранник тяжело спрыгнул вниз на покрытую гравием посадочную полосу. Пилот снова захлопнул дверь, задвинул тяжелые замки и привалился к стене. Напряженная тишина в самолете разразилась возбужденными возгласами. Впервые после угона самолета заложники могли свободно поговорить.
Час спустя все оставалось по-прежнему.
После всех испытаний измученным путешественникам было о чем поговорить, но в салоне царила безнадежность. Никто не мог утверждать, что на данный момент они прочно перехватили инициативу, – это было шаткое положение, которое продлится недолго. Без ремонта нижней части корпуса самолет – искалеченный инвалид, и, даже если бы плато не было таким коротким, он все равно не смог бы взлететь отсюда. У них совсем не было еды и почти не осталось воды, так что их осада продлится лишь до того момента, когда младенец проголодается. Малышку покормили сегодня утром, но очень скоро она снова захочет есть, и никто из них не пойдет на то, чтобы отказать беспомощному ребенку в пище. Вскоре среди пассажиров начались пререкания о том, правильны ли были импульсивные действия пилота и какие возможные репрессии вызовет этот бунт. Моргана понимала, что это ее вина. Если бы она не старалась так упорно вернуть себе доверие этих людей, ничего не произошло бы. Она тихонько сидела на своем месте в передней части самолета, рядом с пилотом, и пыталась хоть немного успокоить свою совесть. Но все, о чем она могла сейчас думать, – это то, что отныне она вступила в прямую конфронтацию с О Халкао и любое сопротивление будет тщетным.
