Старики выбирались во дворы и скверики, читали, судачили, приглядывали за внуками, грелись на солнышке.
У большой клумбы, во дворе дома сто восемьдесят шесть, сидели Копна, Шамин и еще несколько отставников. Копна не уехал из города по болезни. Шамин по обязанности, так как некому было заменить его на партийной работе.
Разговор шел о международных делах, о Берлине.
-Курс на обострение,-сказал Копна и похлопал ладонью по газете, всегда бывшей у него под руками.
- Зря мы их в него пустили,-сказал Шамин.
- Нельзя было иначе,-произнес Копна таким тоном, будто от него все зависело: пускать в Берлин союзников или не пускать.-Мы-не они, выполняем обязательства.
Шамин махнул неодобрительно.
- Вот теперь и расхлебывайся. Они ж добровольно не уйдут.
Разговор прервал тихо подошедший Куницын.
- Здравия желаю, - пробасил он, подсаживаясь с краю, рядом с Копной.
Копна покосился на него, спросил:
- Здоров ли?
- Легендарно, - прогудел Куницын, словно пожаловался.
Товарищи переглянулись. Всем бросилась в глаза перемена в Куницыне.
- Такая штука,-проговорил Копна после паузы.- Мы о Берлине.
- Ну и что же? - безразличным тоном спросил Куницын.
Копна ответить не успел: мимо них прошел Стрелков.
Его окликнули.
- Иди к нам.
. Он секунду колебался, потом подошел, но не сел, посмотрел на товарищей настороженно.
- Как служба? - поинтересовался Копна.
- Притираюсь.
- Не раскаиваешься, что пошел к станку? - спросил Шамин.
- И не думаю... Вот со временем туго... Извините...
Проводив Стрелкова глазами, они еще некоторое время молчали, каждый по-своему оценивая поведение Стрелкова, наконец Куницын пробасил:
- Пока не выходит у него ничего. И начальство им недовольно. - Он вспомнил Песляка, свою стычку с ним, добавил раздраженно: - Начальство у нас подчинять любит, посильнее, чем в армии.
- А у тебя-то как? Курс нормальный? - осторожно спросил Копна.
- У меня? - Куницын обвел глазами товарищей, словно раздумывая, стоит ли откровенничать, и, решив, что рано или поздно этого не избежать, признался: - У меня не лучше, чем у Стрелкова.-Он рассердился на свои колебания, сказал твердо: - Неважно, плохо, одним словом, - и вдруг, захохотав некстати, встал и, не попрощавшись, пошел к дому.
Степану Степановичу и в самом деле было не до то"
варищей. Хотя Песляк и заверил, что не будет больше тревожить его, хотя дело шло лучше и дни пошли спо"
койнее, ему было не по себе. Сегодня опять случилось событие, выбившее его из седла. Из областной газеты прибыл корреспондент и, придя в цех, с ходу хотел сфотографировать Стрелкова у станка. Степан Степанович воспротивился. Произошла неприятность и новая встреча с разгневанным Песляком.
