На все его доводы Песляк твердил:
- Нехорошо, товарищ. Нехорошо.
Степан Степанович не стал пререкаться, а сказал, что пойдет в райком.
- Иди, только я тут ни при чем. Иди, иди.
Степан Степанович не поверил Песляку. А между тем Песляк не лгал, корреспондент явился не по его инициач тиве и даже без его ведома. Происходило нечто напоминающее горный обвал. Камень, пущенный сверху, начинает сбивать другие камни, и вскоре целый поток, грозная лавина устремляется вниз, захватывая все новые глыбы, сметая все на своем пути. И как нельзя остановить это все нарастающее низвержение, так невозможно было удержать события, развивающиеся вокруг Стрелкова. Статья в заводской многотиражке была прочитана в других газетах. Факт был примечательный-человек пронес любовь к профессии через всю жизнь. И, конечно же, этого нельзя было обойти. В партийный комитет, в дирекцию завода, в редакцию многотиражки по нескольку раз в день звонили, интересовались Стрелковым.
"Стрелкова вывели на орбиту",-острили на заводе.
И это было хорошо, полезно для завода. Только он, сам Стрелков, как будто не понимал и не хотел понять этого.
Вот что больше всего злило Песляка.
Сознавал свое, положение и Степан Степанович. Он твердо решил воспротивиться нездоровой шумихе, поднятой вокруг его имени.
"Пойду прямо в райком. Сейчас же. Переоденусь и пойду".
Торопливо открыв дверь своей квартиры, Степан Степанович споткнулся о что-то твердое и чуть не упал,больно ударившись коленом о косяк. Он выругался, схватился рукой за ушибленное место и отодвинул чемодан с обувью, почему-то оказавшийся под ногами.
- Хозяева!-крикнул он.-Прибирать надо.
Никто не отозвался.
- Оглохли, что ли?!
Прихрамывая, он прошел на кухню и тут, на черной газовой плите, увидел белый лист бумаги. Странно было, что этот листок лежал на плите. Степан Степанович сразу узнал почерк жены. Она писала: "Уехали к бабушке. Навещай Иринку". Он прочитал, не поверил, перечитал еще раз, медленно опустился на стул.
- Что с тобой? - услыхал он голос Самофала и не удивился ему.-Дверь была не закрыта, я и зашел. Что случилось?
Степан Степанович, не оборачиваясь, протянул листок.
Через минуту он почувствовал на своем плече твердую руку Самофала, и тотчас стало легче, будто эта рука отвлекла на себя, оттянула часть груза, что сдавливал его сердце.
- Вот видишь, - сказал Степан Степанович, - хорошего хочу. Не понимают.
Самофал не утешал, не говорил ни слова, лишь сильнее сжал его плечо.
