Действия древнерусского населения предстают подчас в совершенно неожиданном ракурсе. Источники XII–XIII вв. сообщают об активном участии горожан в делах, сугубо относящихся к церковному ведомству. Конфликты в церковной среде могут выплескиваться в город. Интересный материал такого рода содержат жития святых. В таком ключе их проанализировал М. Н. Тихомиров и пришел к выводу, что этому источнику можно доверять. Вот, например, известное житие Авраамия Смоленского. Авраамий — активный проповедник. По словам жития, он не только произносит проповеди, но и пишет иконы. Деятельность его вызвала недовольство других священников в городе. Обвинения, которые ему были предъявлены, носят сугубо религиозный характер: в еретичестве, чтении голубиных (апокрифических) книг, пророчестве. Характерно, что судить его собирается весь город. Автор жития так ярко и красочно повествует об этом: «Собрались же все от мала и до велика, весь город на него. Одни говорят — заточить, а другие пригвоздить к стене и сжечь, другие — погубить его. Провели его через город. Посланные же слуги, взяв его, влачили, как злодея, одни издевались над ним, другие насмехались над ним и бросали ему бесчинные слова и весь город и на торгу и, на улице везде полна народа и мужчины, и женщины, и дети».
Все деяния героини другого житийного памятника — жития Ефросинии Полоцкой также разворачиваются перед глазами всей городской общины. «На празднество освящения новой церкви приходят и князья, и сильные мужи, и простые люди. На проводы Ефросинии сходятся „все граждане“ и т. д.» — писал М. Н. Тихомиров и считал эти сведения житийной литературы ярким свидетельством общественно-политической активности древнерусских горожан. Для нас важно подчеркнуть, что активность эта была направлена на предметы, составляющие, казалось бы, сферу компетенции одной лишь церкви. В «Слове о Меркурии Смоленском» находим людей, «граждан», которые «неисходно пребывают в соборной церкви пречистые Богородицы», все отправляются к телу святого и т. д. Следует отметить такую особенность общинного сознания, как всеобщую сопричастность к делам своей общины. Такая особенность была характерна и для тех волостных общин, городов-государств на общинной основе, на которые распадалась Русь в XII в. Церковь должна была считаться с этой особенностью.
В середине XII в. широкие круги русской церкви были охвачены так называемым спором о постах. Речь шла о запрещении употребления мяса, молока и другой «скоромной» пищи на рождество и крещение в случаях, когда эти праздники приходятся на постные дни — среду и пятницу. Духовными лицами было сломано немало копий, немало полетело и их голов. Однако эти споры интересовали и более широкие массы русского общества. Они проходили, как было отмечено еще в прошлом веке церковным историком В. Рудневым, «с применением более к мирянам, чем к монахам». Конечно, обсуждение постов велось не с точки зрения христианских догматов. Мизерность повода видна из того, что рождество и крещение падают на постные дни за 10 лет всего лишь 2–3 раза. Но церковные споры задевали горожан потому, что эти праздники приходились на языческие новогодние святки конца декабря — начала января, предполагавшие ритуальную мясную пищу. Соблюдение, а вернее несоблюдение постов — живая историческая действительность. Во Владимире «была тяжба про то великая перед благоверным князем Андреем и пред всеми людьми». Летопись сообщает, что в 1169 г. теми же владимирцами вместе с другими «воями», входившими в «полк» князя Андрея Боголюбского, за подобную «митрополичью неправду» был разгромлен Киев.
