душу образом, которому собираюсь принести жертву.
М. де С.-А. - Ну что ж, друг мой, у нее каштановые волосы, и их едва
можно захватить рукой, они длиной ниже талии; ослепительно белая кожа, нос
с небольшой горбинкой, эбеново-черные пламенные глаза!.. О, друг мой,
перед такими глазами не устоишь... Ты не можешь себе представить, на какие
только глупости они заставили меня идти... Если б ты видел прекрасные
ресницы, осеняющие их... милые веки, их прикрывающие!.. У нее маленький
ротик, великолепные зубы, и все это такой свежести!.. Одна из ее прелестей
- элегантная осанка, то, как ее красивая головка прикреплена к плечам, тот
гордый вид, с которым она поворачивает ее... Евгения для своих лет высока
ростом; ей мало дать семнадцать; ее фигура - образец элегантности и
изящества, грудь прелестна... Нет ничего лучше двух ее чудесных сосков!..
Они едва наполняют руку, но так нежны... свежи... белы!.. Я раз двадцать
теряла голову, пока целовала их! если б ты видел, как она оживлялась под
моими ласками... как ее большие глаза выражали состояние души!.. Мой друг,
я не знаю, каково все остальное. Ах! но если судить по тому, что я знаю,
на самом Олимпе никогда не было ничего подобного... Однако, я слышу, это
она... оставь нас; выйди через сад, чтобы не встретить ее, и приходи точно
к назначенному часу.
Ш. - Нарисованный тобой портрет будет тебе порукою в моей точности.
О, небо! уйти... покинуть тебя, когда я в таком состоянии!.. Прощай...
один поцелуй... один единственный поцелуй, сестрица, пусть хоть он на
время меня удовлетворит. (Она целует его, касаясь через одежду его члена,
и молодой человек поспешно выходит.)
ДИАЛОГ ВТОРОЙ
Мадам де Сент-Анж, Евгения
М. де С.- А. - Ах! здравствуй, моя красавица; я ждала тебя с таким
нетерпением, что ты должна о нем догадаться, если читаешь в моем сердце.
Евгения - О, моя милая, я думала уже, что никогда не уеду, так
торопилась в твои объятия; за час до отъезда я вдруг испугалась, что все
изменится; мать была совершенно против этой чудесной поездки; она заявила,
что молодой девушке моего возраста неприлично ехать одной; однако отец так
измучил ее позавчера, что одного его взгляда хватило, чтобы вновь
повергнуть госпожу де Мистиваль в прах; ей пришлось согласиться с тем, что
мне позволил отец, и я умчалась. Мне дали два дня; послезавтра ты должна
дать мне карету и одну из твоих женщин, чтобы я смогла вернуться.
