прислонилась к бюро) и бьет стеком по
внутренней поверхности бедра. Меня охватывает жгучая боль, растворенная в
накатившей волне наслаждения; я застываю
на месте, онемев: каждая частица моего тела наполняется сладострастием. Служащие
в глубине лавки побледнели. Он
осторожно одергивает мне юбку, оборачивается к пожилому продавцу, в своем
костюме похожему на счетовода. Тот стал
весь красный.
- Этот я и возьму.
ЧТО ОН ДЕЛАЛ
- Он меня кормил. Покупал продукты, готовил, мыл всю посуду.
- Утром он меня одевал, а вечером раздевал и относил мое белье вместе со
своим в прачечную. Однажды вечером,
снимая с меня туфли, он заметил, что их нужно починить, и на следующее же утро
отнес их сапожнику.
- Он без устали читал мне газеты, журналы, детективы и рассказы Кэтрин
Менсфилд, он даже читал вслух дела,
когда я приносила их домой, чтобы поработать.
- Каждые три дня он мыл мне голову. Он сушил мне волосы моим ручным
феном; только первые два раза он делал
это неловко. Однажды он купил мне очень дорогой гребень (от лондонского Кента) и
ударил меня им. Царапины от этого
гребня не заживали очень долго. Но каждый вечер он меня им причесывал. И никогда
- ни до, ни после того - мои волосы
не расчесывались так часто и тщательно, и с такой любовью. Они блестели, как
никогда раньше.
- Он покупал мне тампоны и менял их. В первый раз я совершенно обалдела,
а он сказал:
- Я же лижу тебя, когда у тебя месячные, и нам обоим это нравится. Так
какая разница?
- Каждый вечер он приготавливал мне ванну, пробуя разные соли, масла и
другие косметические средства, с
удовольствием подростка покупая мне все это в великом множестве и разнообразии,
хотя сам продолжал принимать
привычный душ с мылом или обыкновенным шампунем. Я постоянно спрашивала себя,
что думает его домработница о
кнуте, стоящем на раковине в кухне, о наручниках, которые висят на ручке двери в
столовой, о серебристых цепях,
валяющихся в углу спальни. Я пыталась представить себе, что она думает об этом
изобилии внезапно появившихся
флаконов, о девяти разных шампунях (почти нетронутых), заполнявших шкафчик в
ванной, о десяти упаковках разных
солей, выстроившихся в ряд на бортике ванны.
- Каждый вечер он снимал с моего лица косметику. Никогда не забуду
ощущения, которое я испытала, усаживаясь
в кресло закрыв глаза и запрокинув голову, а он, вооружившись кусочками ваты,
осторожно очищал мой лоб, щеки, и
