- Матрацы продают на четвертом этаже, но вы можете купить его здесь.
- В таком случае, - говорит он, - будьте любезны доставить мне вместе с
кроватью жесткий матрац.
- Но, сударь, нужно, чтобы вы его выбрали...
- Незачем.
- Угодно вам "Посьюрипедик"?
- Прекрасно, - отвечает он.
- Что же до обивки...
- Я буду вам бесконечно признателен, если вы выберете ее сами, - с
улыбкой отвечает он.
Я смотрю на него: высокий мужчина в старых брюках цвета хаки и теннисных
туфлях; нос у него шелушится, а
кожа на лице, шее и руках очень загорела.
- Очень хорошо, - отвечает продавщица и улыбается ему в ответ.
- Мне нужно еще четыре больших подушки.
- Перьевые или дакроновые? И какого размера?
- Мне нужны подушки, - повторяет он.
На обратном пути мы оба молчим. Спустя несколько дней в почтовом ящике
своей квартиры я нахожу пакет из
Блумингдейла, в котором лежит записная книжка, обтянутая шелком.
* * *
Мы ходим по хозяйственным делам: супермаркет, бакалея, прачечная...
Прекрасный субботний день через неделю
после нашей поездки в Блумингдейл (кровать, как и было обещано, привезли в
четверг), в начале июня. Я думаю о том, что в
жизни не была так влюблена. Два раза подряд я громко говорю вслух:
- Ну можно ли быть такой счастливой?
И каждый раз он улыбается мне в полном восхищении и перехватывает все
пакеты в одну руку, чтобы другой
обнять меня за плечи.
Мы оба уже обвешаны покупками, но тут вдруг он мне говорит:
- Мне нужно купить себе еще кое-что.
Он останавливает такси, и мы едем в Бруклин и оказываемся в маленькой
темной лавочке, где продают охотничьи
товары. В ней два продавца - один пожилой, достойного вида, другой - почти
подросток, - но ни одного покупателя. Он
примеряет водонепроницаемые куртки, вроде тех, которые носят на парусниках.
Я кладу свертки на стул, смотрю по сторонам, начинаю скучать, сажусь на
край старого бюро орехового дерева,
рассеянно перелистывая старый номер Нью-Йоркера, который необъяснимым образом
кажется мне совершенно новым.
- Я думаю, этот, - говорит он.
Я бросаю взгляд в сторону прилавка: он смотрит на меня, держа в руке
стек.
- Я хотел бы его опробовать.
Все внезапно меняется: я чувствую себя заблудившейся, потерянной в мире,
мне враждебном, в чужой стране. Он
подходит ко мне, приподнимает юбку, обнажая мою левую ногу (ту, которой я
