Было только понимание того, что я отсюда уеду и плевать, что обо мне будут думать, а сам я никому об этом не расскажу.
Он встал, и я заметил как остальные словно отстранились от него. На Дитмира как будто тень смерти уже легла и остальные боялись того, что она краем заденет и их, они надеялись жить. Думаю что зря, если честно, на смертный приговор они себе в нынешних условиях подвигов насовершали.
— Стой, — сказал я албанцу после того, как мы вышли из ангара. — Где закопали Сэма, знаешь?
Тот встал и словно на стену наткнулся. Я понимал, что больше всего он боится упоминаний о моих погибших друзьях, это его пугает, какой-то малый проблеск надежды на счастливое окончание нашей встречи в нем живет, и разговор об убитых по его вине людях пугает.
— Ну?
— Знаю, — указал он подбородком. — Это там, за теплицами, туда все трупы бросали.
— Веди, — только и сказал я. — Знаешь, где лопату взять?
Сам удивился тому, как сухо и деревянно звучал мой голос. И себя самого я словно не ощущал, а смотрел на происходящее со стороны, будто бы пленку кто-то прокручивает.
— Знаю, — кивнул он. — Там есть, в теплицах.
— Встань на одно колено, — приказал ему я и спросил у Вима: — Еще одни такие наручники есть?
Тот молча протянул мне коричневую полоску армированного пластика. Я надел ее
Дитмиру на щиколотку, заставил того вытянуть и расслабить ногу, а затем туго затянул.
— Вставай.
Тот поднялся, сморщился от боли, когда пластик врезался в натянувшееся сухожилие, приподнял ногу. Теперь убежать не сможет точно, он и идти будет еле-еле, здорово хромая.
Заметил, что Вим смотрит на такой прием с любопытством, пояснил:
— Научили знающие люди когда-то, — и скомандовал албанцу: — Иди вперед, не тормози.
14 июня, среда, утро. Окрестности деревни Кааг
Они сбросили тело Сэма в силосную яму. Не только его тело, погибали и другие люди, но он лежал последним, сверху. Дитмир выкопал его быстро, тело едва прибросали землей, явно рассчитывая на то, что яма еще пригодится. В конце концов, у них в Кааге было, как выяснилось, не сотня, а больше трехсот рабов, и время от времени их убивали. То в наказание, а то и просто так, для развлечения. Это все он мне рассказал, после того, как мы остались наедине, потому что Вим деликатно оставил нас на границе деревни.
— Заверни, — сказал я Дитмиру, бросив рулон полиэтиленовой пленки.
Тело было уже в плохом состоянии, я не хотел, чтобы Сэма кто-то увидел в таком виде. Я помнил его живым, навсегда запомню умирающим, в тот момент, когда он толкнул к машине раненую Дрику и упал, пробитый пулями. А таким как сейчас я его помнить не хочу. Не нужно мне этого.
