Даже дежурное освещение не работало. Я огляделся, все еще не веря своим глазам. Да нет и, правда, пусто. Взглянул на часы. Семнадцать десять, а это ж еще даже не вечер. Кричать, аукать я не стал. Мало ли. Метро приучило меня, будто псину непутевую, к тому, что надо всегда, постоянно держать ухо востро. Поэтому я, достав оружие, просто потихоньку двинул дальше.
Не зря мне еще по дороге к развилке захотелось развернуться и броситься назад, в спасительный проход. С каждым шагом свет фонаря выхватывал все новые, страшные подробности совсем недавних событий. В основном это были чьи-то, явно не человеческие останки, разбросанные по всему периметру прохода. Мне надо было очень постараться, чтобы не наступить ногой в это месиво. Ставало понятно, что этих тварей сожрали свои же сородичи, а самое главное, значит, они вполне могут быть где-нибудь поблизости. – А может и станции уже не существует – вертелась назойливая мыслишка. – Вон Тимирязевскую крысы в момент смели. Почти никого не осталось – рука крепче сжала пистолет.
В поворот я выглянул почти не дыша. Прислушиваясь к малейшему шороху. Но и это не помогло. Стоило лучу моего фонаря скользнуть по тоннелю, и темнота враз ожила. Десятки пар глаз зажглись, будто по щелчку рубильника, и уставились в моем направлении.
Так вот, замерев, мы и стояли, кажись целую вечность. Я и, дышащая злобой, тьма. Мы словно игрались в гляделки. Кто кого. Чьи нервишки послабее окажутся.
Я мигнул первым, почувствовав, что простой я в таком бездействии еще минуту, и мои ноги вообще не сдвинутся с места. Мне срочно надо было хоть маленько пошевелить конечностями, чтобы убедиться, что они вообще еще есть у меня. Но сделать это без единого звука не получилось. Под ботинком что-то весьма противно хрустнуло. А в подобной тишине этот звук напоминал раскат грома среди ясного неба.
И темнота ожила. Эти крысы были даже побольше тех, виденных мною в бытность диггером. Твари могли б запросто померяться силой с немецкой овчаркой. А прытью с гепардом. Хорошо, что у меня все же была небольшая, в пару десятков метров, фора.
Бежать к лазу не имело смысла. Винтики снова на своих местах, а чтобы выкрутить их нужно было минуты три. Не успеть. Оставался единственный путь – в сторону станции. И единственная надежда на то, что там меня ждут люди.
– Надо бросать курить – вертелась в голове назойливая мысль, и легкие хрипло откликались согласием. Рюкзак больно молотил по плечам, а пистолет, оттягивая руку, уже казался лишним балластом. Но не выбрасывать его, в самом деле. Хотя бы даже для того, чтобы пустить себе пулю в лоб. Да, да, вам не показалось. Поверьте, быть сожранным заживо, куда страшнее.
