Поппи отпрянула в кресле, узнав незнакомца.
Это был Гарри Ратледж.
Она не представляла, почему он явился на этот бал и почему это заставило ее улыбнуться.
Возможно, потому, что она не могла не вспоминать их последнюю встречу, когда он, одетый в костюм для фехтования, пытался нанизать на шпагу непослушную обезьянку. Сегодня Гарри Ратледж был в вечернем костюме с накрахмаленным белым галстуком и казался невероятно красивым. Он двигался и разговаривал с той же харизматической непринужденностью, с которой делал все остальное.
Вернулась мисс Маркс, оставив Беатрикс со светловолосым джентльменом, закружившим ее в вихре вальса.
— Как ты себя… — начала она, но резко осеклась, втянув в грудь воздух. — Проклятие, — прошептала она. — Он здесь.
Поппи впервые слышала, чтобы ее компаньонка богохульствовала. Она нахмурилась, удивленная реакцией мисс Маркс на появление Гарри Ратледжа на балу.
— Я заметила. Но почему вы…
Она замолкла, проследив за направлением взгляда своей компаньонки.
Мисс Маркс смотрела не на Гарри Ратледжа.
Она смотрела на Майкла Бейнинга.
При виде своего бывшего жениха, стройного и красивого, который шел по залу, глядя на нее, сердце Поппи болезненно сжалось. Он отверг ее, сделав предметом публичных насмешек, а затем явился на бал? Неужели он ищет новую девушку, за которой мог бы ухаживать? Наверное, он решил, что, пока он танцует в Белгрейвии с другими, она, Поппи, будет прятаться в номере отеля, рыдая в подушку.
Что, признаться, она и собиралась делать.
— О Боже, — прошептала Поппи, глядя в обеспокоенное лицо мисс Маркс. — Не позволяйте ему говорить со мной.
— Он не собирается устраивать сцену, — мягко сказала та. — Совсем наоборот, обмен любезностями пойдет вам обоим на пользу.
— Вы не понимаете, — хрипло возразила Поппи. — Я не способна на любезности сейчас. Я не могу предстать перед ним. Прошу вас, мисс Маркс…
— Я отошлю его, — сказала компаньонка, распрямив узкие плечи. — Не волнуйся, дорогая. Постарайся взять себя в руки. — Она повернулась и двинулась навстречу Майклу.
— Спасибо, — прошептала Поппи, хотя мисс Маркс не могла слышать ее. В ужасе от близких слез, пощипывающих глаза, она слепо уставилась в пол перед собой. «Не плачь, не плачь», — заклинала она себя.
— Мисс Хатауэй, вы настоящая счастливица, — вторгся в ее панические мысли голос леди Норбери. — Этот достойный джентльмен хотел бы познакомиться с вами. С удовольствием представляю вам мистера Ратледжа, владельца отеля.
