— Можно назвать их и так… Было ещё одно правило… Современные люди посчитали бы его ужасным…
— Какое?
— Болезненные, хилые, уродливые младенцы приносились в жертву злому Духу, ибо это он пометил их своей колдовской печатью.
— Но это же… Это…
— Не подбирай нужное слово, Настя, я знаю, как это назвать… Но наш Человекобог, прародитель, тоже знал, что делал и что завещал своим потомкам. Соседние племена, где все принадлежали всем, мельчали и вымирали, а наше процветало.
— Естественный отбор?
— Почему естественный? Вполне целенаправленный, сурово регулируемый целой системой запретов и табу. И единственное, от чего мы отказались в нынешнем веке — это от уничтожения слабых и больных младенцев. Сегодня их не убивают, а отлучают от племени и выдворяют вместе с родившими их за пределы владений.
Настя зябко передернула плечиками:
— И все равно это ужасно.
— Согласен. Но когда речь идет о судьбе всего племени — народа, судьбы отдельных особей не стоят ничего. Так… Пыль на перекрестках времен.
— Когда ты возьмешь власть, — чуть иронично сказала Настя, — ты, конечно, отменишь этот жестокий обычай?
— Нет, — не раздумывая ответил ей Бираго. — Священная обязанность вождя — благополучие народа. У вас в вагонах метро любят клеить всякие плакатики с изречениями мудрецов. Я встретил вот какое: «Здоровый нищий счастливее больного короля». Очень хорошо сказано. Человек, додумавшийся до этого, мог бы быть верховным жрецом моего племени… Однако мы с тобой, лучшая из моих женщин…
— Если я лучшая, тогда согласна и на слово «твоя», — улыбнулась Настя. Ей было приятно, что она победила в состязании с неизвестными ей женами Бираго.
— Конечно, ты — лучшая… Но мы заболтались, а я должен сделать ещё одну вещь…
Бираго достал из внутреннего кармана своего пиджака, висевшего на спинке стула, небольшой, но судя по тому, как он его держал, тяжелый пакетик. В пакете оказалась грубо выкованная золотая цепь и на ней — золотая змейка-кобра, свернувшаяся в колечки. Еще в пакете было золотое кольцо, тоже напоминавшее свернувшуюся в маленькие колечки кобру.
— Бог мой, какая красота! — всплеснула руками Настя, заворожено рассматривая кольцо и цепь с талисманом.
— Нет, это не талисман, — угадал её мысли Бираго. — Это знаки принадлежности к прямым потомкам нашего Человекобога. Они означают силу, мудрость и смертельную опасность и есть у моего отца, его братьев и сестер, у его жен и детей, у меня и моих жен. Детей у меня пока нет. Теперь они будут и у тебя.
