— Да ты отлично знаешь английский! — удивился Бираго.
— Ну уж… — засомневалась Настя.
— Кроме шуток. Э-э, девушка, ты, оказывается, не из простушек, у тебя свои секреты.
— А тебе нравятся наши дурочки? — спросила Настя.
Бираго покачал головой:
— Нет, конечно. Мне давно ни с кем не было так хорошо, как сейчас с тобой. Вот когда мы возьмем власть, я приглашу тебя в гости, и тебя будут принимать с королевскими почестями…
Все его разговоры неизменно сводились к одному: «когда мы возьмем власть». Очевидно, для него это был тот рубеж, за которым только начиналась настоящая жизнь. Или безвозвратно заканчивалась…
Отбивные, приготовленные Настей, ему очень понравилась. «Вот и Олег такие любил, — подумалось Насте. — С поджаренным колечками луком, со специями… Где он сейчас, Олег?»
Олег уже несколько месяцев не давал о себе знать. Молчал и Алексей, отбывший в свою долговременную зарубежную командировку. «Что же, выпью за их здоровье и благополучие», — насмешливо подумала Настя и, не торопясь, выпила рюмочку коньяка.
Бираго тоже выпил и смущенно спросил Настю:
— Если я поцелую тебя, ничего?
— Даже очень, очень хорошо! — развеселилась Настя. Наконец-то этот чернокожий парень, такой большой и ладно скроенный, решился приступить к делу.
Он поцеловал её и она ответила на поцелуй, чуть разжав внезапно набухшие губы.
— Хотела тебя спросить… — чуть отстранилась Настя от Бираго.
— Спроси.
— Когда ты любишь своих жен, чувствуешь между ними разницу? Или все они одинаковые в любви, как кошки ночью?
— Что ты, они очень разные… Ты хочешь откровенно?
— Естественно.
— Я с закрытыми глазами и в самой темной комнате узнаю каждую из них. Запахи, изгибы тела, вздохи, прикосновения… Каждая женщина неповторима. Наш мир устроен лучше вашего, у нас женам не изменяют, просто у мужчины — несколько жен и он имеет постоянную возможность выбора, перемен, не посягая на чужих женщин.
— А ты их любишь? — допытывалась Настя. Разговор этот возбуждал её и она чувствовала, что ещё немного и заведется до потери пульса.
— Любовь — это европейское понятие. У нас то, что вы называете любовью, выражается по-иному.
— Как?
— Мои жены — это моя собственность. В свою очередь — я их господин и повелитель…
Настя решительно потребовала:
— Раздень меня, мой повелитель.
Она нервно, словно в ознобе, вздрагивала, когда её тела касались руки Бираго. Они были большими, сильными, с широкими ладонями, но прикасались к ней бережно и ласково. Раздевая, Бираго нежно целовал её, и когда на мгновения отрывался от её губ, Настя просила: «Еще»…
