— Вы долго думаете пробыть в Вашингтоне? — спросила она.
Он снова осклабился, растянув рот до ушей.
— Ну конечно! — сказал он. — Я ведь главный советник этой знаменитой комиссии — ну, вы знаете какой.
Фейс тотчас поняла, о какой комиссии идет речь, и земля заколебалась у нее под ногами. Она бы, наверно, ахнула, если бы у нее не перехватило дух. Она почувствовала, как кровь внезапно отлила у нее от лица. И одна только мысль застучала в висках: надо поскорее увести отсюда Тэчера, увести, пока он не столкнулся с Грейсоном.
— Я вас оставлю на минутку, — сказала она без всякого вступления. — Мне надо забежать в дом, попудриться и подкрасить губы, а то в саду так темно, что я ничего не вижу!
До чего все это шито белыми нитками, неуклюже, нелепо. Но бежать надо, и бежать немедленно.
— Может, поужинаем вместе? — спросил он на сей раз мягко и вкрадчиво.
Фейс сообразила, что он понял свое преимущество и хочет им воспользоваться. По его лицу ясно было, что он намерен ей предложить. И она в панике кинулась прочь.
— Я уже обещала!
— Но мы еще увидимся! — чувствуя на своей стороне силу, крикнул он ей вслед.
В ужасе она помчалась к Тэчеру, Вцепилась ему в руку и заставила отойти от Конни. Он с нескрываемым раздражением обернулся к ней.
— Что случилось? — спросил он, поглядев ей в лицо.
— Тэчер, мне плохо, — сказала она. — Поедем домой немедленно!
— Поднимемся наверх и вызовем доктора, — предложил он. — Что с тобой?
— Нет! — воскликнула она не своим голосом, чуть не плача. — Я хочу домой! Пожалуйста, отвези меня!
Он взглянул на нее и с затаенной злобой сказал:
— Хорошо.
Утром, как всегда — за исключением лишь тех случаев, когда Тэчер валялся после попойки, — он довез ее до главного входа в Департамент и высадил из машины. По пути в центр он не вымолвил ни слова, как и во время завтрака. Он вообще стал необычайно молчалив, после того как прошлой ночью в машине, почувствовав себя в безопасности, она попыталась объяснить ему свое состояние.
— Послушай, Фейс, — спросил он, нажимая на стартер и включая мотор, — что это с тобой?
— Сама не знаю, — сказала она. — Я… я, наверно, просто устала. Не надо было мне ехать на этот вечер. Что-то мне нехорошо. И голова так болит…
— Тьфу ты! — фыркнул он. — Не можете вы, женщины, без фокусов!
Ее удивило, что он так легко дал себя увести с вечера, и она была благодарна ему за это. Желая как-то задобрить его — а она чувствовала, что ему не хотелось уезжать, — Фейс потерлась щекой о его плечо и ласково промолвила:
