— Мне, право, очень жаль, что так получилось!
— Ладно, хватит об этом, — сказал он.
Утром она тщательно оделась, стараясь заглушить волнение, которое вызвала в ней встреча с Джеймсом Грейсоном. Она сгорала от нетерпения поскорее уладить дело с розовой повесткой и не могла дождаться свидания в Белом доме. Тем не менее она ничего не изменила в установленном распорядке и, только когда машина вместе с Тэчером исчезла из виду, повернулась к Департаменту спиной и быстро зашагала по Пенсильвания-авеню, К полудню, думала Фейс, вся эта история разъяснится и будет благополучно предана забвению.
Утро выдалось на редкость ясное, и настроение у Фейс — сообразно погоде — стало более радужным. Так легко дышалось после вчерашней духоты. Фейс и не думала о том, что яркое солнце предвещает страшную жару. Деревья и сама улица, люди и машины четко отпечатывались в ее сознании.
К восточному крылу Белого дома она подошла вполне спокойная и уверенная в себе. Сдержанное выражение слегка напудренного лица не позволяло догадаться о владевшем ею душевном волнении. Дежурный у входа отступил, пропуская хорошенькую молодую женщину в желтом ситцевом платье, а сотрудник тайной полиции с лицом заядлого картежника даже позволил себе улыбнуться; в вестибюле величественный старик негр почтительно сказал ей: «Прошу сюда, мэм».
Фейс наслаждалась этим отблеском чужого могущества и славы: к ней относились с почтением уже потому только, что она пришла к этому человеку. Шагая по длинному коридору, устланному толстым ковром, она думала о том, как ей повезло, что она знакома с бригадным генералом Мелвином Томпсоном, и едва удерживалась, чтобы не запеть от радости.
Мелвин Томпсон входил в замкнутый круг советников Белого дома. Несчетное множество лет он был членом конгресса и хранил в картотеке своей памяти воспоминания о многих людях и событиях. Придерживаясь твердо намеченной линии, он всегда предпочитал оставаться в тени: был костюмером, суфлером, постановщиком, драматургом, но только не актером. Пусть другие говорят текст — для него так куда легче и приятнее. Генеральское звание было присвоено ему лишь для того, чтобы подчеркнуть его авторитет в среде военных, он же не мог отличить одного конца пушки от другого. Зато с директорами всех крупнейших корпораций и банкирских домов Америки он был на короткой ноге.
Однако Фейс не знала за Мелвином Томпсоном этих качеств хитрого интригана-профессионала, хотя и питала смутные подозрения на этот счет. Для нее Мелвин Томпсон был улыбчивый человек среднего роста с добрыми глазами… этакий добрый папочка, хоть и холостяк… человек состоятельный, но всегда готовый помочь ближнему. В разговорах с Фейс (которую он звал «Цыпленочком» по той же причине, что и Тэчер, — за темные глаза и светлые волосы) он любил пересыпать свою речь сентенциями, вроде: «Любая беда начинается с пустяка», или, когда она стала старше: «Мамы — вещь скучная, но необходимая». Со временем она поняла, что в мужском обществе, где-нибудь в прокуренном холле фешенебельной гостиницы, он изрекает совсем другие истины.
