Когда создание приземлилось, его наездница сказала:
— Ты проделал хорошую работу, мальчишка. Мать будет довольна.
По теплоте её голос проигрывал куску льда.
"Недавно мной чуть не закусил демон, но, похоже, мне было суждено попасть на стол к властительнице целого мира. Должна ли я раздуваться от тщеславия?"
С Талианом бился Лионель. Теперь он крошка-мотылёк, а я беззащитна.
Неожиданно Миарк заслонил меня своим телом.
— Тебе удастся забрать девушку только через мой труп. Но Белой очень не понравится, если я умру. Она придёт в ярость, а ты прекрасно знаешь, каков Её гнев.
Несмотря на смелые слова, его голос предательски дрожал.
Беловолосая женщина грациозно спустилась на землю и неторопливым уверенным шагом подошла к нам вплотную. Ростом она оказалась примерно на полголовы выше самого рослого из виденных мной людей и пропорциональна телом. Лицо её было с правильными — даже слишком правильными чертами, и потому не радовало взгляд. Самым удивительным и страшным в её облике являлись глаза — большие, ярко голубые, без малейшего намёка на зрачки и белки. Определённо, она не принадлежала к человеческому роду.
На перевязи у Слуги висело оружие — короткий жезл, обтянутый светлой кожей. В навершии у него стоял круглый белёсый кристалл.
— Пытаешься торговаться со мной? — в голосе беловолосой женщины появились отчётливые металлические нотки. — Глупый мальчик. Мягкий мальчик.
"Хищник, загнавший жертву и играющий с ней. Вот кто она".
— Ты не посмеешь… — неуверенно выдавил из себя юноша.
— Я могу и не убивать тебя, но получить желаемое, — бесстрастным ледяным тоном проговорила воительница. — Твоё тело слишком хрупкое, слишком слабое. Его так легко сломать.
Она поднесла своё оружие к незащищённой шее эйанца. Тот судорожно сглотнул, но не отступил.
"Он старается выиграть для меня время, хоть и не верит в чудесное спасение. Как… благородно".
Могут ли в человеке уживаться рыцарь и предатель? Воистину, людская природа полна загадок.
Мужество Миарка вдохновило меня на дерзкий поступок. Я применила магию.
После семи лет, отданных служению Жиюнны, странно и даже дико было осознавать, что наполняющая меня абсолютно нейтральная субстанция — сила. А ещё чудней — понимать, что она принадлежит только мне.
"Сыграй ещё раз в эту игру, маленькая чародейка".
— Покажи себя, тварь, — прошептала я; нужные слова для заклинания нашлись с дивной лёгкостью.
Слуга была и не живой, и не мёртвой. Передо мной стоял искусно сработанный голем. Кукла, наделённая подобием человеческого разума, не более. Но и не менее.
