"А может ли он сам быть Вестником?" — посетила меня безумная догадка. — "Ни в одном из множества хранящихся в Храмовой Школе бестиариев я не встречала изображений подобных ему созданий".
Наконец воин устало вздохнул и сказал:
— Нет. Ты не готова.
В его голосе не было ничего, кроме разочарования.
Затем он ушёл.
Лишившись последней надежды, я зарыдала.
— Не горюй обо мне, — прошептал Лионель. — Не надо.
Я осторожно взяла его руку в свою и нежно спросила:
— Почему ты пришёл на мой зов, хотя знал — я отверженная?
Тень слабой улыбки скользнула по губам принца.
— Я пришёл, потому что должен был.
Сказав это, он закрыл глаза и больше не открывал их.
…Нас разделяла половина тысячелетия. Он родился и умер в эпоху святых и героев, я нарушила первый из двух главных запретов в эру свободолюбивых эгоистов, когда правило "люди всегда лгут" дети стали впитывать с молоком матери. Вряд ли бы мы нашли общий язык… Но в жизни всегда есть место вере в чудо. Алхимики пытаются заново открыть секрет философского камня, инженеры проектируют вечный двигатель, юная волшебница Элинь ждёт идеального эльфелинга. Все они верят в успех, и этим сильны.
Когда-то я была любимицей Жиюнны. Моими руками богиня творила невероятные вещи — редко, но…
С тела рыцаря исчезли доспехи, поблёк венец на его челе, благословлённый Земши меч рассыпался в прах. Святой из "Золотой легенды" обернулся красивым юношей с бледным лицом, молодым мужчиной, слишком похожим на героя романов. Таким я увидела Лионеля в первый раз, когда рассматривала статую, стерегущую родовую гробницу Лерьэнов.
— Ты будешь жить, — сказала я, коснувшись рукой его щеки. — И мне всё равно, что ты уже умирал.
В Университете меня не считают подающей надежды. Я настолько увлеклась игрой в "серую мышку", что в конце концов и сама поверила в неё. Средние способности, средние мечты, средняя жизнь… Уютный мирок волшебницы Хелены не создавался для великой судьбы. Одно потрясение, и он разлетелся вдребезги.
Но я всё-таки лексимик, и весь свой дар вкладываю в молитву.
Она обращена не к Жиюнне, не к её братьям, не к сладкоречивому Тэа.
Она не на Высоком.
Она…
"Пусть её услышит тот, кто спас моего брата".
…Внезапно мне показалось, что Лионель приоткрыл глаза.
— Постой! — вскричала я. — Не уходи…
Но он исчез. Растаял в затхлом воздухе подземелья, словно дивный мираж.
Зато объявился мой мёртвый предок-любимец Жиюнны.
— Всё произошло из-за тебя, отступница, — ядовито выдавил Далиан. На запястьях у него появились широкие жемчужно-серые браслеты — как я поняла, последствия вмешательства Хранителя Равновесия. — Меня выдернули прямиком из Рассветного Чертога, а всё по твоей вине! Слабая, бесполезная девчонка. Будь проклята!
