— Не то слово, три часа подряд заставил смотреть телемагазин, — нехотя проворчала я, хорошо, что с чувством юмора у моих родителей все в порядке.
— Два, — подал со стула голос тот, кого я старалась игнорировать.
— Два, — любезно исправилась я, и услышала, как в трубке на том конце провода кто-то прищелкнул языком.
— Чувствую, вы развлекаетесь, — проговорила удивленно Самюель, видимо ожидая худшего.
— Еще как! Я как раз заковала его в наручники, и пойду искать свою любимую кожаную маску с молнией на месте рта, он просто достал меня пошлыми анекдотами. — Мрачно пошутила я, и услышала рокочущий смех Калеба, который он пытался скрыть.
— Не смешно, — проворчала Самюель, и где то на заднем плане возмутился Терцо, чтобы я, как леди, не забывала о хороших манерах. — Хорошо, старайся ехать завтра аккуратно на дорогах, в Лутоне особенно, ты еще не привыкла к левостороннему движению. И помни, что мы скучаем.
Я тяжело вздохнула, потому, что не скучала, прекрасное тело, расположившееся рядом, не давало мне нормально дышать, не то, что думать о ком-либо еще.
— Передавай привет Калебу.
— Угу, — угрюмо буркнула я и положила трубку. Еще чего, никакого привета, а вот выставить его за двери, с удовольствием. Несколько раз, вдохнув и выдохнув, я открыла глаза. Калеб улыбался так, будто понял, о чем я думаю.
Я посмотрела на часы, на силу отведя взгляд в сторону. 10.00.
— Я ложусь спать, — заявила я.
— Не сомневался, — весело отозвался Калеб, и от его улыбки мое сердце дрогнуло. Он казался просто неотразимым, когда улыбался вот так как сейчас, по-мальчишески. Казалось, я могла увидеть того человека каким он был, без надменности, без муляжа. В любом случае чересчур прекрасный, чтобы даже в мечтах считать его своим.
— И?
— Что и? — непонимающе пожал плечами Калеб.
— «И» — это тонкий намек, что тебе пора домой, — медленно, словно ребенку объяснила я свою воинственную позу.
— А Самюель тебе ничего не сказала?
Почему Калеб выглядит так виновато, было первым, что подумала я. Пока, конечно же, до меня не дошло, почему Самюель боялась, не ссоримся ли мы с Калебом. Просто он оставался на ночь стеречь меня.
Но я даже не разозлилась, подсознательно ожидая этого. Только представить себе, что я смогу спокойно заснуть, когда где-то в доме будет он, не могла.
Я не могла смотреть на него, боясь увидеть непонимание или издевки, и молча, направилась к лестнице. Мысль закурить, преследовала меня целый день и я как никогда за эту неделю была близка к этому. Я поднималась вверх, чувствуя спиной его взгляд, и он прожигал меня насквозь. Залетев в свою комнату, я принялась лихорадочно искать пачку сигарет, запрятанную в еще не распакованных коробках, до которых у меня не доходили руки. В них была одежда, совершенно новая, но в которую я точно сейчас не влезала. Мои книги и диски с музыкой, старые альбомы с уроков рисования и сотни фотографий. Оказалась, что вся моя жизнь в Чикаго, поместилась в четырех ящиках. Как странно оказалось понять, что я вовсе не жалею ее, — жизнь здесь казалась мне намного интересней.
