— Оу, нет, я не думаю, — вновь соврала я.
— Тогда почему ваши деньги и телефон на месте?
— Просто их кто-то спугнул, кажется, это была Поли, они испугались и забыли о ценностях.
— Может, вы в чем-то замешаны. Вашей безопасности нет гарантии. И мы по просьбе вашего уважаемого отца хотим обеспечить вам полную защиту и провести расследование, но для этого нам нужна ваша помощь, Британи.
— Я так не думаю. Знаете, мне провидица предсказала, что у меня черная полоса в жизни будет. Так вот, она наступила, но скоро пройдет, не волнуйтесь.
Ко всему сказанному бреду мне пришлось еще и улыбнуться для правдоподобия. Родители чуть не просверлили мне дыру в затылке своими бешеными глазами.
— Мисс Октинс, провидица?
Я кивнула.
— Да, и еще я не пойду на совместное дело со следствием, так как не вижу в этом смысла. Спасибо, но у меня разболелась голова, я хочу поспать, вы не против?
Незнакомец переглянулся с моим отцом.
— Да, конечно, Британи, — сказал он и ушел.
— Да, черт возьми, что с тобой происходит?! — закричал отец, а я закрыв глаза, отвернулась.
Мучительные дни в больнице, затем дома. Гематомы сошли, швы с лица сняли, да, шрам казался меньше, но он был на моем лице.
Что-то происходит, должно быть, очередной заговор, зловещий план Тома, но мне просто необходимо во всем разобраться. Иначе я все же поплачусь за глупость собственной жизнью.
Я вернулась в колледж, несмотря на уговоры родителей. Там, я чувствовала себя более — менее живой, но уже совсем не той Бри.
Первый день был ужасен. Шрам на лице привлекал огромное внимание, следовательно, велись бессмысленные разговоры, разгорались сплетни, огненные взгляды, от которых я тлела. И, хотя тяжело чувствовать себя всеобщим уродцем, но я просто не могу показать всем, что я слабая, я сильная, теперь и телом и духом.
В столовой я сидела одна за круглым столиком, прикрывая лицо ладонью. Краем уха я уловила разговор межу двумя девушками:
— И как эта страшилка победила в конкурсе красоты?
— Ума не прилажу.
Эта беседа окончательно подняла мне настроение. Сидеть рядом с такими подлецами было просто невыносимо. Я поднялась с подносом еды со стула, но мгновение — и содержимое оказалось на моей белой блузке.
— Смотри, куда идешь, криминальщина! — крикнул парень, сбивший меня.
Всеобщий хохот, похоже, врезался в стены столовой, и, отражаясь, влетал мне в уши.
Я кинулась в туалет. Всхлипывая в тесной кабинке, я снова повторяла себе, что со всем смогу справиться, но что-то не совсем получалось убегать чужого мнения и обиды, злости, отчаяния.
