— Выходи уже, хватит плакать, — произнесла девушка за дверью.
Это была Поли, и как я могла забыть о ней, своей спасительнице, к которой было куча вопросов.
Я медленно открыла дверь, за которой меня ждала девушка со светлыми кудряшками и добрыми, стеклянными глазами.
Поли достала салфетку и принялась вытирать мой поплывший макияж.
— Ты же знаешь, что слезами горю не поможешь. Если будешь показывать свою слабость, то ничего не изменится.
Девушка заботливо приводила меня в порядок, а я стояла, словно вкопанная в кафель и понимала. Что семечка, до которой мне никогда не было дела, оказалась единственной, кто хотел мне помочь. А друзей, которых я любила, и вовсе не было видно ни в колледже, ни в повседневной жизни.
— Поли, я хочу поблагодарить тебя, ведь если бы не ты, они убили меня.
— Не надо, Британи, все хорошо.
— Я в долгу перед тобой, спасибо.
— Ну что ты, — улыбнувшись, произнесла Поли.
Я не раздумывая, кинулась на шею этой милой девушки, то ли от безысходности, то ли от счастья, что сейчас она рядом.
— Поли, откуда ты его знаешь?
— Кого? — спросила Семечка и отстранила меня от себя.
— Коула. Откуда ты знаешь Коула?
Поли явно растерялась и потерла ладонью лоб.
— Так какого Коула?
— Только не это! — вскрикнула я.
— Что, Британи, что?
— Что, что. Сейчас ты начнешь делать вид, что не знаешь его, что мне показалось или приснилось, что ты говорила с ним в больнице.
— Бри, — произнесла Поли, взяв меня за руку.
— Он там был и ты была. Вы разговаривали, и я не спятила! — закричала я, не сдерживая эмоции.
— Спокойно, спокойно! Да, ты не спятила. Мы с Коулом знакомы и довольно хорошо.
— Говори, Семечка, говори, откуда ты его знаешь!
Поли прищурилась и пролепетала: " Он мой брат".
Я вытянула шею и широко распахнула глаза.
— Что, что? Он брат? Но как?
— Ну как это, я думаю, ты с детства знаешь, да мир тесен, земля круглая.
— Невероятно.
Теперь, казалось, услышав это, Поли больше и больше симпатизировала мне, она стала вдруг такой родной, единственным лучиком, светившим мне во мраке людских грехов.
— Пошли на лекцию, — улыбнувшись, произнесла Поли, и потянула меня за руку.
Я засмеялась, и мы вышли из туалета.
— Поли?
— Что?
— А почему "семечка"?
— Потому что я очень люблю семечки.
Остаток дня я провела с мамой в клинике. Она поспешно хотела избавиться от моего жуткого шрама, я тоже, конечно же, снова была не прочь видеть в зеркале ровную, персиковую кожу, но часы у косметолога были очень некстати.
— Не волнуйтесь Британи, совсем скоро от вашего шрамика не останется и следа, пластика лица далеко шагнула, — твердила блондинка лет тридцати в белом халате, трогая мое лицо.
