- Ты зачем им адрес дал, а? Нет, ты скажи, образина,
- 26 зачем ты адрес дал? - допытывался визгливый женский голос, выдавая известное состояние женской души, за которым следует цепляние в волосы или битье тарелок.
- А тебе-то что? Хочу, вот и дал,- пробубнил в ответ кто-то голосом, весьма схожим с императорским.
- Да дурак ты дурак! - вскипела невидимая собеседница императора. - Ты думаешь от твоего хотения толк будет? Ага, так тебе и дадут почмокать, раскатал губоньку! Он придет в своем балахоне да будет тебе показывать то пальчик, то кончик, пока совсем с ума не сведет. И до того тебя дразнить будет, что ты и в секту его запишешься!
- Ну и запишусь, что за беда! - угрюмо пробубнил император (если это был император).
- Что за беда! - взвизгнул женский голос. - Ну, дурачина же, ну идиот же ты лысый! Думаешь, ты этим своего добьешься? Да он тебя месяц таскать на ту квартирку будет, всю голову вскружит, а как только ты в его секту подашься, он сразу и скажет: нет, голубок, извини, я со всей душой бы рад, да только по нашей вере такого не полагается! - ну, и с чем ты останешься после этого, дурак?!.
Новый голос горячо поддержал собеседницу императора:
- Ваше величество! Я изумлен прозорливостью вашей супруги... Даю слово чести - императрица в точности обрисовала повадку этих подлых иезуитов - они именно так все и делают. Приходится только поражаться, как эта великая женщина в один миг сумела раскусить то, на что государям Европы понадобилось добрых двести лет! Все короли от Норвегии до Испании до сих пор от них стонут,- император Барбаросса даже утопился из-за этого - скажи, Фридрих!
Император что-то неразборчиво пробурчал в ответ, а граф так и позеленел - хуже позора просто невозможно было вообразить.
- Вы видите теперь, аббат, что вы наделали? - гневно вопросил он.
В этот миг послышался какой-то шум, двери распахнулись и в комнату вломился какой-то субъект европейского вида с типичным надменно-тупым прусским лицом и с моноклем в глазу. Он оглядел сынов Франции с гримасой выскомерного омерзения и вдруг подскочил к аббату и вырвал у него из руки бумажку с адресом. Порвав ее на мелкие клочки, надменный пруссак швырнул клочки в лицо аббату.
- Ха! ха! ха! - проговорил наглец в лицо аббату и повернулся, чтобы уйти.
- Ничего страшного, граф,- незлобиво произнес аббат, улыбаясь в спину нежданного гостя улыбкой христианского всепрощения,- ничего, я прекрасно помню адрес и без бумажки!
