5. Фантастический марафон
Из забытья её вывел звук громко падающих капель, сопровождавшийся шипением. Подступившая тошнота заставила выдавить стон. Приоткрыв глаза, она увидела чью-то руку, на которой мигал зелёный огонёк, издающий колючий звук. Она наблюдала за ним до тех пор, пока он не погас. Писк прекратился, но остался шум в ушах. Лишь, только она успела закрыть глаза, падающие капли вновь врезались в шорох листьев. Перед её глазами настойчиво мигал всё тот же огонёк. Собрав все силы, она пошевелила рукой и почувствовала острую боль от тысяч иголочек, впивающихся в её тело. Звук сигнала видоизменился, стал более чётким и звонким. Найдя где-то в пространстве вторую руку, она уронила её прямо на огонёк. Звук прекратился, но тут же над её головой в голубом свечении явился какой-то человек. Смысл его слов она не понимала. Набор бессмысленных фраз вызывал лишь тревогу и усиливал боль в голове. С удивлением она услышала и собственный голос, но пронзительная боль вновь отбросила её в небытие. Следующая вспышка сознания произошла при ярком свете. Склонившийся над ней человек слегка улыбнувшись, проговорил:
— Ну, вот, наконец-то ты слышишь меня.
— Да, — проговорила она и не почувствовала никакой боли.
— Ты узнаёшь меня?
— Нет.
Человек наклонился к ней ещё ближе, и пристально взглянул в её глаза. Что-то смутное зашевелилось в её памяти.
— Где я? — спросила она, оглядывая незнакомую обстановку.
— Ты в клинике Эймоса. Здесь твои родные.
Подошли двое неизвестных, мужчина и женщина.
— Кто вы? — спросила она.
Женщина, ничего не сказав, принялась плакать и её тут же увели.
— Айна, ты разве не узнаёшь меня? — спросил мужчина.
— Нет, — ответила она.
— Я твой дядя
— Достаточно на сегодня, — сказал подошедший доктор, — главное, что она пришла в себя, а значит, дело пойдёт на поправку.
Он взял её за руку и внимательно взглянул в её глаза. Мягкий сон тут же помутнил её сознание.
* * *
— Хотябы сегодня ты можешь отдохнуть?
Опершись о косяк, Игул стоял в дверях, засунув руки глубоко в карманы.
— Как раз сегодня мы должны быть максимально плодотворны, — возразил Аристокл, сосредоточенно вглядываясь в глазок накопителя одинов, изредка нанося пометки на экран.
— Уже час ночи.
— Всего час? — спросил Аристокл.
— Послушай, Аристокл, — Игул подошёл к нему, — наметился, наконец, некоторый прогресс. В Эймосе пришла в себя Айна.
— Но, Клейто всё ещё в коме.
Аристокл оторвался от экрана и, обхватив голову руками, произнёс:
