Мерривейл смог представить всю картину: давление сверху, и кому-то придется стать козлом отпущения. И этого козла зовут Джозеф Мерривейл. Тот факт, что он сам многократно защищался таким же способом, не смягчал его отчаяния, когда он сам оказался в похожем положении.
— Это несправедливо, — выдохнул Мерривейл. — Это просто несправедливо.
— Мне бы хотелось, чтобы вы припомнили как можно больше подробностей из вашего последнего разговора с Тимьеной, — произнес Перуджи. — Все!
Мерривейл воспользовался моментом, чтобы взять себя в руки.
— Все?
— Все!
— Очень хорошо, — мозг Мерривейла был неплохо тренирован, и он мог по памяти воспроизвести большую часть беседы. Однако на этот раз пришлось анализировать каждое слово, чтобы ненароком не навредить себе. Бессознательно во время пересказа он забыл о своем ложном английском акценте. Перуджи это позабавило.
— Итак, она отправилась искать Карлоса, — прервал его в конце концов Перуджи.
— Да, Карлос был в архиве, я полагаю, — Мерривейл вытер пот, выступивший на лбу.
— Какая жалость, что мы не можем спросить ее об этом, — заметил Перуджи.
— Я рассказал вам все! — запротестовал Мерривейл.
— О, я верю вам, — сказал Перуджи. Потом покачал головой. — Но… кое-что еще осталось. Она прочитала отчеты и…
Он пожал плечами.
— Агенты, случается, погибают при исполнении, — продолжал Мерривейл.
— Конечно, конечно, — согласился Перуджи. — Обычная вещь.
Мерривейл нахмурился, по-видимому, полагая, что все факты подгонялись так, чтобы потопить его.
— У Карлоса имелись похожие возражения? — спросил Перуджи.
— Ни единого.
Перуджи задумчиво сложил губы. «Проклятое дело! Итак, маленький клерк, наконец, попался. В конце концов, даже его легендарная осторожность не спасла его, хотя до сих пор каким-то образом помогала ему выкручиваться. И, возможно, Карлос еще жив». Но почему-то Перуджи не слишком верил в это. Первую пешку сняли с доски, затем вторую и третью. А теперь пришла очередь более сильной фигуры. Он спросил:
— А случалось, что Карлос с Тимьеной цапались во время работы?
— Возможно.
— Что это значит?
— Они постоянно грызлись между собой.
— И мы не можем спросить их, — глухо сказал Перуджи.
— Мне не надо напоминать.
— Можете ли вы припомнить, что сказал Карлос, когда вы в последний раз говорили с ним?
— Конечно. Он сказал, что сделает сообщение в течение первых сорока восьми часов по прибытии на место.
— Так долго? У них было радио?
— Да, в фургоне, который они взяли в Портленде.
